— Ну, Борька, как? Придумал что-нибудь? — закончив вступительный плач, обратился, наконец, ко мне Каплин.
— Да, не боись, Вова, придумал, конечно, — я начинаю игру.
— Ну, так и не тяни, давай, выкладывай, что ты там намудрил?
— Во-первых, надо найти на территории района, лучше поближе к «Точмашу», помещение метров 200–300 площадью, лучше всего, если это будет подвал или чердак. Во-вторых, надо договориться со студентами с архитектурного или худграфа о проекте оформления клуба, за контрамарки они сделают вам проект бесплатно, при этом это будет вполне профессионально и даже лучше, чем старпёры из «Худфонда». В-третьих, среди студентов консерватории и музучилища надо найти любителей современной музыки, чтобы они подготовили программу на базе имеющегося материала. У меня есть пара-тройка на примете. В-четвертых, эту программу надо залитовать [59] в райкоме партии. В-пятых, я буду писать разгромные статьи про идеологические диверсии, про происки агентов империализма, про аморальные нравы современной молодёжи. И я же, но под псевдонимом, буду писать ответы на эти наезды. Это создаст такую рекламу, что надо будет как-то масштабировать бизнес.
— Чего-чего ты сейчас сказал? — всполошился Лёша Попов, — машта… что? Какой такой бизнес? Ты тут это… не выражайся, а то загремишь под фанфары… и нас за собой утащишь.
— Никакого бизнеса, одна сплошная культурно-массовая работа с молодёжью. Но деньги брать за вход на эти «вечера» было бы справедливо. Тем более что расходы будут и на приведение помещения в нужный вид и на аппаратуру.
— Не так уж много там денег то! Надо, конечно, будет после того, как проект сделают, осметить его и уже тогда решать, сколько просить у районных предприятий. А с полемикой ты здорово придумал! Сейчас можешь катиться, остальное мы тут без тебя решим. Привет там Ванагу передавай. Вот я удивляюсь, как тебя к нему допустили то.
ГЛАВА 14. ОН УЧИТ ЛЕТАТЬ САМОЛЁТЫ
25 декабря. Новосибирский авиационный завод им. Чкалова. Глеб Ванаг, директор завода и Борис Рогов.
Глеб Алексеевич Ванаг бросил трубку на рычаги стоящего на столе телефона.
— Нет, ну это ж надо такое придумать! Времени им не хватает! А кому его хватает? Поставщики опять про…али все полимеры… Ванаг потихоньку отходил от горячки устроенной им же выволочки. Опять сегодня домой придется идти неизвестно когда!
— Вот, казалось бы, плановая экономика, военная продукция, нет! Человеческий, греби его лопатой, фактор!
Ванаг опять начал заводиться. Поймал себя на этом и решил, что небольшой перерыв будет кстати. Машинально заглянул в перекидной настольный календарь:
— Так, придёт мальчик от Коноваловой. 15 минут… Ничего не понимаю… Какой еще мальчик? Число сегодняшнее… В 17.15. Так сейчас у нас 17.20. Уже пришел что ли?
— Эта, как её… Коновалова Татьяна кажется. Хороший говорят, специалист. Всё успевает в срок. Все бы так. Оно, конечно, поставщиков трясти, это не статданные собирать, но каждый сверчок на своём посту должен знать свой шесток. Ванаг тычет пальцем в кнопку селекторной связи:
— Нина Борисовна, будьте добры соедините меня с Коноваловой из планового — обратился он к секретарю.
— Татьяна Викторовна, здравствуйте. Напомните, пожалуйста, о каком мальчике речь? У меня в плане записано, но, убей, не могу вспомнить, о чем мы с вами договорились.
— Глеб Алексеевич, вы обещали уделить ему несколько минут. Парень уже пришел. Сидит тут в плановом, ждёт, когда вы освободитесь.
— Для меня чашечка чаю надеюсь, найдётся? Тогда я к вам сейчас подтянусь, побеседую с этим юным дарованием. Заодно и отдохну чуток.
…
Я сидел в плановом отделе и болтал с тётками о школьной жизни. Они под конец рабочего дня устали возиться со своей цифирью и рады почесать языком на любую тему. А уж молодость вспоминать это все любят. Мне выдали чашку чая и домашние печенюшки.
Внезапно открывается дверь и на пороге возникает высокий представительный мужик в сером костюме, синем галстуке и почему-то в темных очках. Живое подвижное лицо выглядит рассерженным. Седая волнистая шевелюра встрёпана, как после драки. Кажется, что сейчас начнут метать громы и молнии.
— Так, девушки-красавицы, что это вы тут сидите, чаи гоняете? До конца рабочего дня ещё сорок минут. Сейчас всех квартальной лишу за нарушение производственной дисциплины. Быстро разошлись по рабочим местам. А это что за добрый молодец? — это он уже говорит, глядя на меня.
Вадькина мама, это она договорилась о встрече, встаёт и представляет меня директору.
— Вот, Глеб Алексеевич, тот самый Боря Рогов из 82 школы. Будущая звезда советской журналистики.
— Здравствуйте, Глеб Алексеевич, Татьяна Викторовна сообщила, что вы согласились на небольшое интервью… — я встаю и делаю шаг ему на встречу.
— Да-да-да, я помню, — он подходит ко мне и за локоть вытаскивает меня из кабинета. — Пойдём лучше ко мне, не будем мешать.
С этими словами он толкает дверь в приемную и мимо секретарши, у которой от удивления отпала челюсть, мы движемся в директорский. Кабинет самый обычный — обшивка буковым шпоном свободных стен, портреты Ленина и Брежнева в маршальской форме, стеллаж с книгами и сувенирами за директорским креслом, потертый ковёр на полу. Центральное место в кабинете занимает массивный стол, тоже заваленный какими-то чертежами, папками и бумагами. Главное украшение — сувенирная модель СУ-24, стоящая на этом столе. К главному приставлен стол попроще, но украшенный горшком с декабристом
