Против течения. Десять лет в КГБ - [18]

Одно из интересных событий, случившихся со мной в те первые дни моей работы, было связано с главой ООП Ясиром Арафатом. В те времена ООП еще не имела официального представительства в СССР, хотя переговоры об этом уже велись. Арафат регулярно наезжал в Москву — формально для переговоров под эгидой Комитета солидарности стран Азии и Африки. На самом же деле в этих переговорах участвовали высокопоставленные чины из Международного отдела, КГБ, ГРУ (Главного разведывательного управления генштаба) и Министерства иностранных дел.

Я присутствовал на двух встречах Арафата с представителями Международного отдела ЦК. Более всего мне запомнилась одержимость Арафата вопросом обеспечения личной его безопасности. Телохранители его (палестинцы) были вооружены до зубов. У главнокомандующего силами ООП, находившегося в Москве вместе с Арафатом, на поясе висел огромный револьвер. Внешне Арафат был обычным человеком средних лет, с вечной улыбкой на губах. Но глаза его неустанно рыскали по сторонам, ни на секунду не задерживаясь ни на одном предмете. Контраст между улыбчивостью и холодной подозрительностью глаз облегчал восприятие Арафата в качестве главы одной из самых активных в мире террористических организаций.

Основной темой этих переговоров был вопрос о позициях СССР и ООП на Ближнем Востоке. Интересно отметить, что советские представители старались, хотя и безуспешно, умерить риторику главы ООП, который не признавал права Израиля на существование. Было ясно, что СССР и ООП руководствуются хотя и сходными, но все же в чем-то отличающимися интересами в ближневосточном регионе.

Советский комитет солидарности стран Азии и Африки создал кроме того Комитет поддержки Вьетнама, который более всего уделял внимания американским солдатам, дезертировавшим из армии во время отпуска в Японии. В конце концов дезертиров этих переправляли в Стокгольм, но по пути туда они проводили три-четыре недели в Москве или в каком-нибудь другом советском городе, с тем чтобы советская пропагандистская машина могла их использовать на благо антиамериканской пропаганды.

Я сопровождал многих из этих дезертиров в поездках по СССР, но только сам став офицером КГБ, узнал, что организация доставки их в Советский Союз — целиком и полностью дело рук КГБ. В конце 60-х и в начале 70-х годов ряд японцев (интеллектуалов и студентов университетов) активно участвовали в деятельности комитета „Мир Вьетнаму”. КГБ завербовал секретаря этой организации и через него контролировал всю его деятельность. Да и вообще основной целью этой организации было поощрение дезертирства. Комитет помогал американским солдатам бежать из армии и находил им тайные убежища в Японии. На японских рыболовных судах их доставляли в территориальные воды СССР, где они пересаживались на советские корабли пограничной службы, принадлежащие КГБ.

Одни из этих дезертиров были просто напуганными войной юнцами, другие — действительно пацифистами, которые по религиозным или моральным соображениям, были против войны и убийства. Случались среди них и люди сомнительной репутации, из тех, что дезертировали бы при любых обстоятельствах.

Мне хотелось бы рассказать о том, что произошло с одной из групп дезертиров. Их было шестеро и, оказавшись в Москве, они потребовали политического убежища.

„Мы хотим осесть в Москве”, — твердили они.

Это ломало задуманный план. Международный отдел и КГБ были не против того, чтобы использовать дезертиров в целях пропаганды, но они вовсе не были нужны им в качестве постоянных жителей СССР. Меня вызвали к А.Дзасохову, ответственному секретарю Комитета солидарности стран Азии и Африки.

— Мы их тут оставить не можем, — заявил он мне. — Пусть с ними шведы возятся. Так что, Левченко, потолкуй с ними и отговори от намерения остаться у нас. Меня не интересует, как ты это устроишь, — это твое дело. Используй все мыслимые аргументы, можешь даже критиковать нашу систему, если понадобится. Понятно?

— Так точно! — ответил я и удалился, улыбаясь.

Я предчувствовал, что это задание даст мне возможность позабавиться от души, и я оказался прав. На следующее утро, встретившись с дезертирами, я заговорил с ними чуть ли не шепотом, словно опасаясь быть услышанным кем-то посторонним.

— Слушайте меня внимательно, — начал я. — Учтите, меня могут шлепнуть за то, что я собираюсь сказать вам. Но вы должны знать всю правду. — И тут я им такого порассказал о жизни в СССР, что все они, как один, решили отказаться от намерения поселиться в Москве.

Года два или три канал КГБ работал безотказно. Но потом случился прокол. Обычно дезертиров в Москве встречали представители Советского комитета солидарности стран Азии и Африки и после беседы их расселяли в гостинице „Спутник” Кто нибудь из сотрудников Комитета солидарности всегда был при них — даже в ресторан они ходили группой и с сопровождением.

Но как-то вечером один морской пехотинец, вышел из своей комнаты, не дождавшись эскорта, и сам добрался до ресторана, где, купив бутылку водки, изрядно надрался. По некоему стечению обстоятельств в том же ресторане ужинали две американки из посольства США.