Пространства протеста. Московские митинги и сообщество горожан - [8]

Но представляется, что большинство участников акций и сочувствующих им подобную цель перед собой не ставят или не ощущают ее как важную и главную. Для них важнее «открыть» Кремль, лишить его ореола сакральности, которым он окружен как место пребывания сакральной власти. Недаром в эти дни часто вспоминали, что до революции «через Кремль извозчики ездили».

Мы хотим подчеркнуть, что московские массовые выступления, начавшись как политические, по ходу развития, от акции к акции, все более приобретали также и социальное звучание. Москвичи, осознавшие себя как члены одного общества, как граждане одного города, все чаще начали предъявлять права на этот город. Тот факт, что Кремль не вполне принадлежит Москве, а принадлежит федеральной власти, что это территория не для горожан, а для властителей, что горожан туда пускают лишь как гостей и посетителей, вдруг стал важным.

Помимо Кремля есть в Москве и другое сакральное место – Красная площадь. Ее в свое время выбрали местом протеста те немногие, кто вышел в 1968 году протестовать против вторжения в Чехословакию. Именно там впоследствии не раз пытались провести различные акции и другие одиночки. Боязнь повторения этих акций вынудила власть более десяти лет круглосуточно держать на Красной площади дежурный наряд милиции в машине с включенным мотором.

По Красной площади проходили массовые демонстрации 1 мая и 7 ноября – и площадь была целью и кульминацией этих демонстраций. После прохода по площади демонстрантам из организованных колонн разрешалось расходиться. До поры никаких массовых мероприятий, помимо парадов и демонстраций, на Красной площади не допускалось: поддерживалась сакральность места и его торжественный амбианс. В последние годы, напротив, площадь стали активно использовать для массовых развлечений, проводятся на ней и демонстрации по образцу советских. Однако для демонстраций протеста, о которых идет речь, для демонстраций, которые власть сочла действительно опасными для себя, Красную площадь никто организаторам не предлагал. Да и они, насколько известно, на нее не посягали. Здесь можно видеть нечто вроде консенсуса: все понимали, что для власти допустить такое – это слишком.

Когда власти торгуются с организаторами протестных акций, то видно, что они, во-первых, хотят как можно дальше отбросить манифестантов от Кремля – и расстояние от центра, на котором удается договориться сторонам, становится показателем соотношения сил. Во-вторых, видно стремление власти по возможности отодвинуть демонстрантов туда, где не работает символическая пространственная структура радиусов и колец – в Лужники, на набережные, на Поклонную…

Не раз за этот период принималось и компромиссное решение: перевести движение из радиального в кольцевое, пустить шествие Бульварным кольцом, не давая ему при этом приближаться к центру, а потом на проспекте Сахарова и вовсе его развернуть, направив радиально, но уже прочь от центра. Эти траектории вроде бы заметны только с вертолета, но на самом деле всеми участниками вполне ощущаются. Городское пространство любого города анизотропно, различные его элементы по-разному ценностно заряжены. В Москве истинные горожане, москвичи всегда чувствуют, пусть безотчетно, идут они к центру, или от центра, или по кольцу. Это особенно существенно в исторической части города.

Интересно наблюдать, как заработали Садовое и Бульварное кольца. Как уже говорилось, эти трассы проложены на месте бывших городских стен, то есть мест осады и защиты. Бульварное кольцо было отмечено еще самым первым «Митингом гласности», который Александр Есенин-Вольпин и другие правозащитники провели в 1965 году на Пушкинской площади. С тех пор Пушкинская и стала записным местом протеста. Стоит добавить, что эта площадь не просто часть Бульварного кольца – она находится на главном московском радиусе, устремленном прямо к Кремлю. Улица Горького была главным советским церемониальным проспектом: по ней проходили парады и демонстрации, по ней проезжали важные кортежи с правительственного аэродрома Тушино, а затем – из первого международного аэропорта Шереметьево.

Более дальним подступом к центру, местом регулярных стычек атакующих власть и обороняющих ее стала Триумфальная площадь, на которой проходили одна за другой акции «Стратегии-31». Она также расположена и на кольце, и на главном радиусе Москвы.

Далее московские кольца приобрели в ходе протестных акций сложные и очень интересные функции. На Садовом кольце дважды проводились мероприятия, которые должны были по замыслу организаторов показать власти, что ее взяли в кольцо. В первый раз это было кольцо автомобилей, во второй – кольцо людей. Но помимо прямого политического смысла эти акции обрели мощное социальное значение – они стали пластическим выражением солидарности городского сообщества. Мало того, что это была солидарность водителей-единомышленников, образовавших колонну из тысяч машин с различными знаками белого цвета, мало того, что это была солидарность тысяч москвичей, взявшихся за руки и образовавших живое кольцо на 12-километровом Садовом кольце – в обоих случаях это была еще совершенно не характерная для Москвы солидарность пешеходов и автомобилистов. Когда по Садовому ехали автомобили, декорированные чем-нибудь белым, с тротуаров их белыми платками, белыми цветами, плакатами приветствовали пешеходы. Кто-то из этих людей специально пришел, зная об акции, кто-то оказался в этот час на Кольце по своим делам, но и те и другие посылали знаки поддержки. А из проезжающих мимо машин им махали, кричали, гудели в ответ.