Просто любовь - [70]

Сиднем с трудом сдержал улыбку, так открыто и критически она осмотрела его с головы до пят, особенно правую сторону. Он чувствовал, что между ними происходит незримое сражение, хотя и не был в этом уверен. Единственное, в чем он был уверен, – это в том, что не собирается проигрывать.

Дверь позади мисс Мартин отворилась прежде, чем кто-то из них успел вновь заговорить.

Энн Джуэлл.

Она выглядела бледной и нездоровой, подумал Сиднем. И потеряла в весе. Но вместе с тем, она оказалась еще более красивой, чем он помнил.

Было время, неделя или две после ее отъезда, когда он пытался и никак не мог вспомнить ее лицо. Затем настало время, когда он был бы счастлив забыть ее и все с ней связанное. Воспоминания были болезненными и крайне тягостными. Уединение, которое он так ценил до ее с Бедвинами приезда в Глэнвир, после расставания обернулось мучительным одиночеством.

И глубоким унынием.

Их взгляды встретились. Сиднем чопорно поклонился, как будто это не она стояла с его ребенком во чреве.

Эта истина оглушила его и вызвала легкое головокружение.

– Вот и мисс Джуэлл, – излишне оживленно произнесла мисс Мартин.

– Спасибо, Клодия, – поблагодарила Энн, не отводя от него глаз.

«Подходящее имя для директора школы, – подумал про себя Сиднем, – Клодия. Сильное, бескомпромиссное имя».

Она послала ему еще один суровый взгляд, гораздо мягче глянула на свою подопечную и без лишних слов вышла из комнаты.

Он с Энн Джуэлл остались наедине.

«Итак, расставание не было окончательным», – подумал Сид.

Он был несказанно рад видеть Энн.

И мучительно осознал причину этого.

Энн носила ребенка. ЕГО ребенка.

– Должно быть, вы думали, – начал он, – что я не приеду.

– Да, я так думала.

Энн стояла возле двери, их разделяло полкомнаты.

Эти три недели, наверное, показались ей вечностью, предположил Сид. Второй раз беременна и второй раз вне брака.

Сиднему была ненавистна мысль, что этот факт, так или иначе, ставил его на одну ступень с Альбертом Мором.

– Дождь задержал ваше письмо и мою поездку в Лондон, – объяснил он. – Я очень сожалею, Энн, но вы должны были знать, что мне можно доверять.

– Я надеялась, но вы не приезжали.

– Я никогда не бросил бы вас, – сказал он, – и никогда не оставил бы собственного ребенка.

Всю дорогу в Лондон и в Бат в голове стучала одна мысль. Он породил ребенка.

И скоро станет отцом.

Энн вздохнула и расслабилась. Сид понял, что объяснение убедило ее, и он прощен.

– Сиднем, – тихо произнесла Энн, – мне действительно жаль.

– Нет! – он протянул руку и шагнул к ней. – Никогда так не говорите, Энн. И я не буду. Если вы жалеете, что вынуждены обратиться ко мне за помощью, если я пожалею, что заставил вас сделать это, то тогда мы должны сожалеть и о том, что совершили в тот день в Ти Гвин. Мы можем досадовать, но тогда мы оба этого хотели. И если мы жалеем об этом, то значит, мы жалеем и о том, что у нас будет ребенок. Мы можем говорить, что это неправильно, но ведь это неправда. Рождение ребенка – самое правильное, что может быть в этом мире. У нас будет ребенок, и мы должны с радостью приветствовать его появление на свет. Пожалуйста, не говорите, что сожалеете.

Какое-то время Энн молча смотрела на него, и он вспомнил, как голубизна этих глаз порой заволакивалась дымкой. Сиднема словно хлестнуло по сердцу – так долго он пытался забыть этот взгляд.

– Лондон? – наконец поинтересовалась Энн. – Вы были в Лондоне?

– Чтобы получить специальное разрешение, – объяснил он. – Нам нужно немедленно пожениться, Энн, чтобы вы оказались под защитой моего имени.

Она закусила нижнюю губу.

– Если вы желаете огласить наше желание вступить в брак, – продолжил Сид, – чтобы наши семьи успели собраться и подготовиться, то я соглашусь с вашим решением. Но даже трехнедельная задержка меня очень беспокоит. Несмотря на намерение мисс Мартин позаботиться о вас, если я этого не сделаю, только моя жизнь стоит между вами и тем отвратительным, чего я не могу выразить словами.

– У меня нет семьи, – сказала она.

– Тогда поженимся завтра утром. Я сделаю все необходимые приготовления.

По тому, как пристально Энн смотрела на него – даже губы побелели – Сид внезапно вспомнил одну вещь. Он вспомнил свое ужасное предложение после того, как они побывали в одной постели, и, как оказалось, зачали ребенка.

«Если хотите, Энн, мы поженимся».

Разве она слышала от него приятные слова? А теперь была вынуждена срочно вступить в брак по необходимости и наверняка чувствовала себя обделенной. Снова никаких ухаживаний.

– Энн! – Сид взял ее левую руку и опустился на правое колено, чтобы потом встать, опираясь на здоровую левую ногу. – Энн, дорогая, не окажете ли вы мне величайшую честь, согласившись выйти за меня замуж?

Он поднес тонкую руку к губам и заметил, что ее глаза стали огромными от непролитых слез. Энн наклонилась, и он почувствовал ее свободную руку на своей голове.

– Я согласна, – ответила Энн, – и приложу все усилия, чтобы обеспечить комфорт и уют нашей семье, стать добрым другом вам, Сиднем, и самой лучшей матерью вашему ребенку. Нашему ребенку.

Он поднялся на ноги и привлек ее к себе. Голова Энн покоилась на его левом плече, руки, зажатые между их телами, – у него на груди.