Прошедшие лабиринт - [60]
— Она пыталась-пыталась, обмишулилась, и что? Сменила подход. А я? — додумать эту плодотворную идею он не успел.
— Хей, Джерри, как дела? — голос шефа вернул его в лабораторию. — На следующей неделе я еду на конференцию в Европу. По ту сторону «пруда», в Париже, французы собирают представительный конгресс. Будут русские. У них есть весьма интересные наработки в нашей области. Экспериментальная база весьма примитивна, но любопытные идеи — бывает, что и случаются. Сгоняй-ка в библиотеку, прогляди подборку их ведущих журналов за последние полтора года. Они, конечно, все на этом их варварском языке, но к каждой статье ты найдешь рефератик на английском. Может быть, тебе попадется что-то стоящее и заслуживающее внимания. Врага надо знать в лицо, — заключил Хэнсон.
«Старик совсем сбрендил», — думал Джерри, преодолевая длинный коридор до библиотеки, но вслух ничего не сказал. Может, русские и добились кое-чего в космосе, только об их успехах в биохимии он ничего не слышал. Джерри листал журнал за журналом, борясь с ужасающим английским («даже французы пишут лучше!»), но ничего интересного по своей специальности найти не мог. Шеф, однако, этому факту ничуть не огорчился. Сам он в это время листал Les Comptes rendus.
5
Следующим вечером Антон опять пошел к Люде. Рассеянным взглядом окидывая кипарисы, кусты азалии, замусоренную обочину проселочной дороги в косых вечерних лучах, он шел медленно, поддавая ногой мелкие камушки, и попутно решая сложный вопрос: стоит ли посвящать Люду в историю с брейнорином?
С одной стороны, такая союзница, как теперешняя Люда, могла быть очень полезна, да и, если быть честным, Антон в самом деле стал относиться к ней небезразлично. Но с другой… сам он выглядит в этой истории как-то не совсем красиво. Все же он хотел надуть Сергея, и теперь сильно сомневался, что ему удастся это от Люды скрыть.
Нет, лучше пока не буду говорить, решил он. Попробую как-нибудь обиняками выяснить, что она знает о крысах у Сергея под диваном. Важен уже сам факт, что крысы у него есть… или были совсем недавно. Но Сергей-то сказал, что они удрали практически сразу, и что никаких результатов он не получил… Выходит, соврал? Затаился! А раз соврал, значит, тому должна быть причина! И серьезная причина! Значит, как крыс дай и методики расскажи, так «Антон, выручай», а как результат — Антон не нужен? Ну, Сергей, вот тебе и размазня, вот тебе и очкарик рассеянный…
Он заглянул без особой надежды по дороге в обтерханную «Кулинарию», где в мутных стеклянных прилавках коробились морковные котлеты-полуфабрикаты и плавленые сырки, и — о чудо! — обнаружил там довольно сносное печенье «Привет из Анапы», которое и прихватил.
Люда сидела на своей половине веранды, слушала шелест тростника под забором бабкиного дворика. Антона встретила приветливо.
— Ну как доклад?
— Ничего, спасибо, прочитал, от вопросов отбился… — не вдаваясь в подробности, ответил Антон, выкладывая свое приношение.
— О, печенье! Это хорошо, сейчас чаю организуем…
Люда заглянула на бабкину половину веранды, символически отделенную живой стеной из винограда. Фоминична недавно вернулась с шоссе, где бойко торговала подсолнуховыми семечками в бумажных кулечках, и угощала чаем подругу по имени Бабашура, которая специализировалась по семечкам тыквенным. Бабки вели исконный и бесконечный спор, какие семечки пользительнее, а какие выгоднее…
— Тыквенная семечка — она ядреная, крупная! — горячилась Бабашура. — В ней и унутренней сущности больше, и стаканчик за 15 копеечек идет, а не за 10, как твой мотлох!
— Семечка-то большая, да дурная, одна шелуха, — степенно отвечала Фоминична, шумно прихлебывая чаек. — И уважают ее не все: которые северные, так вообще без понятия, что за овощ такой. А подсолнух все-е-е-е знают!
— Раиса Фоминична, нельзя ли чайку попросить? — вмешалась Люда, потому что конца этому диспуту не предвиделось.
— А конечно, девушка, отчего ж нельзя. Вот мы уж и пьем с Бабашурой, и вам надо попить. Чай не пил — откуда сила? А то, может, хотите холодненького гриба? Хороший гриб, спасибо тебе, девка, что привезла, гриб ядреный, вот Бабашура не даст соврать…
— Точно, — подтвердила Бабашура. — Раствор, это, как его, кон-цен-три-рованный!
— Нет, спасибо, нам бы чаю к печенью… И вы угощайтесь, бабули, — сказала Люда и принялась перекладывать Антоново печенье в плетеную корзинку на столе, сдувая невесть откуда наползших муравьев.
— Смотрите-ка, муравьи набежали, соображают, где сладкое…
— А и верно, девка, уж пара дней как спасу нет от муравьев, всюду лезут, и в сахар, и в хлебницу. Ох, как бы они мне варенье не попортили, — обеспокоилась Фоминична. — Варенье у меня из абрикосы, прямо не варенье, а янтарь! — и Фоминична вытащила баночку из буфетика, украшенного резным деревянным виноградом, и принялась раскладывать варенье по зеленым розеточкам.
Бабашура оторвалась от большой расписной чашки, вкинула в рот печенюшку, зацепила ложкой варенья и вдруг зычно возгласила:
— Чего-о-о?! — вытаращила на нее глаза Фоминична. — Вроде я ни в чай, ни в варенье ничего скоромного не доливала! Ай головой треснулась в подполе?
Липучка — рыжий суперкотенок с IQ около ста шестидесяти, который научился понимать человеческую речь. Липучка был теперь человеком практически во всех отношениях, кроме телесного. Например, он держал в голове набросок первых двадцати семи глав книг «Пространства-времени для прыгуна». Но однажды шерсть на загривке Липучки встала дыбом — в комнату крадучись вошла Сестренка. Она казалась худой, как египетская мумия. Только великая магия могла побороть эти жуткие проявления сверхъестественного зла.
Профессор обрадовался, что стал первым жителем Земли, выбранным для официального контакта с инопланетянином. Житель Марса заранее подготовился к встрече, выучил английский язык, а прибыв в квартиру профессора, сразу огорошил его вопросом: «Где это находится?». Дальнейшие события развивались непредсказуемо и едва не довели семью профессора до инфаркта.
Фрэнсис Легран был знаменитым актёром. За свою жизнь он сыграл множество театральных ролей и умер знаменитым. Последние пять лет жизни он провёл затворником, создавая коллекцию своих портретов, статуй, фотографий, бюстов, эскизов и т. п. — всего набралось 237 штук.Спустя некоторое время после смерти старика в дом, где хранится коллекция и живёт вдова, приезжает сын актёра — неудачник и алкоголик. Пока был жив отец, над сыном всегда висел его авторитет и воля. Жизнь молодого человека не сложилась. Однажды, когда матери не было дома, парень напился в очередной раз и портреты отца заговорили с ним…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Дамы зачастую — причины столновений мужчин. И вот опять этот запах духов, скрип стула возле стойки и едва слышный вздох. Ей около двадцати, у неё золотистые волосы. Она всегда носит черное платье. Но она не совсем обычная девушка, да и парень рядом с ней — не Джеф ли?