Прошедшие лабиринт - [61]
— закончила Бабашура торжественно.
Антон, не веря своим ушам, посмотрел на Люду. Люда улыбалась.
— Чего несешь-то? — переспросила Фоминична.
— Не «чаво», а Марциал! — важно ответила Бабашура. — Даю перевод:
Стих нумер 15, - добавила Бабашура, довольная произведенным эффектом.
— Это где ж ты набралась-то этакой премудрости? Сама ведь четыре класса еще до войны закончила, вот и все твое образование, — изумленно спросила Фоминична.
— Давеча семечки заворачивала, так из книжки листы рвала, книга какая-то старая, ненужная, у меня их много от старичка-букиниста покойного осталось, а как он помер, так новые жильцы мне все и продали на семечки. Да ведь я и тебе стопочку книг отвалила! — прервала Бабашура плавное течение своих мыслей.
— Верно, верно, — подтвердила Фоминична. — Выручила меня, а то газет этих не напокупаешься… Ну и что?
— Ну дак вот. Народу днем мало, делать нечего, ну и стала разбирать, чего пишут, да и зачиталась. Кучеряво пишут, да все не по-нашему, латынь, понимаешь. Ну, думаю, итить, взяла другую книжку, а там как раз словарь ентой самой латыни. Очки дедовы разыскала вечером, во как забрало, интересно, лягай их комар. Теперь прежде как семечки завернуть, каждую страничку сначала прочитываю!
— Во, надо же! — поразилась Фоминична. — Заразное оно у тебя, видать, дело это… Я ведь тоже стала разбирать, из чего кульки кручу. Только мне такое граммозвучное не попадается, а все больше научное. Тут у меня к тебе, касатик, вопрос, — бабка повернулась к Антону. — Ты ж вроде как у нас ученый?
— Да… В некотором роде, — растерялся Антон, до этого слушавший старушечий разговор, как не слушал ничего и никогда в жизни. — Только я вообще-то биолог, а не филолог…
— А и хорошо, ты мне, значит, и нужон. Не догадала я, старая, что листки надо от начала отрывать, которые прочитанные, дергаю как попало. А теперь вот начала одну книжку читать, зачиталась — а конца-то и нету. На семечки разошелся. И спросить некого: почему рецессивная аллель, туды ее в дышло, влияет на фенотип только когда генотип гомозиготен?
— Чаво-о-о? — теперь уже вытаращила глаза Бабашура. — Это ж по-каковски? Тут тоже без словаря хрен поймешь!
— А это, вишь ты, прислужница капитализьма… Эта, как ее, лженаука генетика! Интересная, чума просто!..
Антон поперхнулся чаем и долго не мог прокашляться. Люда делала вид, что стучит ему по спине, а сама просто согнулась от хохота.
И ведь пришлось Антону растолковывать дотошным бабкам про аллели и доминанты! Кому рассказать…
Кот сидел рядом, жмурился. Слушал внимательно.
6
— Не знаю, что об этом думаешь ты, — Долгунцов поставил кружку на стол и поднял глаза на собеседника, — но тут у вас какая-то чертовщина творится.
Прохоров не нашел, что ответить.
— Тогда я думал, что мне показалось, — продолжал Долгунцов. — Думал, не может быть, чтобы на стороне клиента оказался Гипнотик, который бы свел на нет всю мою работу…
— Постой, ты о чем? — перебил Прохоров.
— О том, как мы подменяли крысу, недели две тому назад, — ответил Долгунцов. — Я должен был усыпить клиента, а заодно и внушить ему, что крысу забрали гебисты. Так вот, уже тогда я почувствовал что-то не то — такое впечатление, будто кто-то пытался заглушить мой гипноз, отключить меня от клиента…
— Может быть, ты просто был не в форме? — спросил Прохоров. — Разбазарил всю энергию или не успел восстановиться…
— Вася, да что ты мелешь?! — возмутился Долгунцов. — Что я тебе, новичок, который не знает, как распоряжаться собственной энергией? Что я, по-твоему, не отличу истощение от помехи? Что за дурацкие вопросы?!
Прохоров отлично понимал, что вопросы и в самом деле дурацкие, но ничего лучше придумать не смог. Нужно было затянуть беседу, не дать Долгунцову возможности расспросить его насчет этого самого Гипнотика, а на это годились и самые глупые вопросы. Пускай теперь Гришка-Гипнотик объясняет ему разницу между энергетическим истощением и столкновением гипнополей, словно перед ним не Наблюдатель, а какой-нибудь Адепт — главное, не теряя времени, прикинуть, как лучше ответить Гришке, когда тот наконец спросит, не замечал ли он, Прохоров, появления здесь какого-то другого Гипнотика. Рассказывать об отличнике, которому ставят пятерки, едва лишь тот подойдет к доске, Прохоров не хотел.
— Держи, — Прохоров развернул сверток из газетной бумаги, вынул оттуда две тараньки и протянул одну Долгунцову.
— О, уважаю! — восхитился Долгунцов, беря рыбину. — Спасибо.
И отхлебнул немного пива.
Прохоров постарался скрыть усмешку. Пивовоз с Очаковского оказался как нельзя кстати, да и он, Прохоров, не сплоховал: вовремя заметил подъезжавшую к ларьку цистерну, захватил из дома кружки (фирменные, ГДРовские, подарок тестя на день рождения), да и закуску не забыл. И если уж предстоит ему сегодня вести деловые разговоры, так пусть хотя бы собеседник будет в хорошем настроении. А там, глядишь, и не станет Долгунцов спрашивать об этом чужом Гипнотике, и Прохорову не придется выкручиваться, выгораживая Генку…
Вилен и его друг отправились в научно-исследовательскую экспедицию в тропики к труднодоступному Синему озеру. На его берегах живёт племя гуани. По легенде, каждые десять дней племя приносит в жертву озеру Золотых истуканов, а взамен озеро дарит племени неустрашимых воинов и хитроумных жрецов, которые заживляют любые раны и лечат любые болезни.
Биолог, медик, поэт из XIX столетия, предсказавший синтез клетки и восстановление личности, попал в XXI век. Его тело воссоздали по клеткам организма, а структуру мозга, т. е. основную специфику личности — по его делам, трудам, списку проведённых опытов и сделанным из них выводам.
Жил-был человек, которого все звали Одержимый. И задумал он выяснить природу гравитационного поля – но погиб в одном из опытов. Его мозг пересадили в новое, искусственное тело – так и был создан первый киборг. А когда не стало киборга, управляемого Одержимым, по магнитному снимку его мозга был создан первый сигом.
Популярный автор литературных «ужастиков» телеграммой приглашает к себе в гости парочку сотрудников редакции журнала, специализирующегося на мрачной фантастике. Поскольку вызов был срочным, те прибыли в одиноко стоящий прибрежный коттедж уже после заката солнца. Хозяин пребывает в весьма напряжённом состоянии, а за окнами мелькают странные тени, издающие жутковатые звуки, напоминающие одновременно крики чаек и кошачье мяуканье. Когда же в полосы света попадают фрагменты тел этих загадочных существ, которые со временем начинают буквально осаждать дом, писатель против воли вынужден начать рассказ-объяснение… © igor14.
Внезапное воспоминание вывело Джеффа Мэллори из оцепенения, и он понял, что оказался в родном оккупированном городе Биатрисе. Причем его близкие: жена и двое детей выглядят устало и убого, а питаются некачественной едой. На вопрос о местонахождении его старшей дочери все домочадцы удивляются и не понимают — о чём он спрашивает их. И тут он замечает фантастическую башню в центре города, куда все горожане, в том числе и его жена , и дети уходят работать. Мэллори хочет выяснить всё и найти свою дочь...© romanpetr.
Параллельный мир, в котором не было Второй мировой войны. Советский Союз по-прежнему великая держава, литература находится на особом государственном положении, и писателям созданы все условия для творчества. Однако, несмотря на это, Александр после написанного романа, развода с женой и бытового конфликта в химчистке оказывается на грани нервного срыва и приезжает в санаторий.