Прошедшие лабиринт - [59]

— О, а вот и наш мурлыка пришел, — обрадовалась она. — Иди сюда, пушистик… — Варвара Никаноровна попыталась взять крысу на руки.

Но Тито ускользнул от ее объятий и, все так же пятясь, уполз под диван. Оттуда слышалось его тяжелое дыхание — словно ему пришлось в этот день пробежать не один километр.

— Что это с ним? — удивилась Варвара Никаноровна.

— Не знаю, мама, — ответил Сергей. — Может быть, он устал. Лучше оставь его в покое, пусть отдохнет…

3

Несмотря на все навалившиеся житейские закруты, Сергей как мог старался не отвлекаться от своих химических проблем. Мозг должен постоянно быть настроен на работу, чуть отвлечешься, потом пару дней наверстывать надо — это он знал твердо. Постоянно думать, постоянно видеть перед собой задачу — всю в целом и, отдельно, ее ближайший край. Получается или не получается — штурм должен идти непрерывно. Вот и сейчас в его голове то и дело проигрывался последний странный сон, та фантасмагория с крысиной армией и чайным грибом Парамоном. Чайный гриб, этакий сверхсвязник, совсем не по его тематике, но вот крысы — тут было о чем призадуматься.

Два факта: первый — кристаллы брейнорина можно выращивать в растворе. Второй — влияние брейнорина может быть заметно усилено увеличением его дозы. Зависимость эффекта от дозы — вещь, казалось бы, очевидная, но нет. Эффект может носить и пороговый характер, т. е. проявляться скачком. Тогда интересно поэкспериментировать с величиной порога. Для этого необходима методика измерения влияния брейнорина на мозг. Методики нет, ее еще только предстоит разработать. Нужны животные, нужны аккуратные опыты, нужен брейнорин. А хорошего брейнорина больше практически не осталось. Вся последняя порция вышла не похожей на первую — там совсем нет кристаллов. И здесь мы упираемся обратно в первую задачу — выращивание кристаллов в растворе.

По кристаллизации растворов Сергей не работал уже много лет, нужно срочно восстанавливать университетские навыки. Но может и получиться. Если использовать бескристалльную массу из последнего опыта, а как затравку — оставшиеся кристаллы из первой партии, то… А что «то»? Целый воз вопросов. Какова должна быть температура раствора? Надо ли перемешивать, и если да, то с какой интенсивностью? Что у нас появилось недавно в литературе по выращиванию органических кристаллов?

Он твердо помнил, что ни Питерс, ни Сридхарачарья, ни Терьен никогда не предполагали использовать кристаллизацию. Почему? Пробовали и не получилось? Не сообразили? А! У них же затравки не было! Затравочные кристаллы есть у него и только у него. Где они, кстати? С работы он их забрал от греха подальше, на кухне в шкафу должны стоять… Умел ли проводить кристаллизацию Парацельс? Странно, что Прохоров ничего про это не знает. Потребуется ли центрифуга? Есть ли у них в институте хорошая центрифуга? У микробиологов может быть. Хорошо Антону, лаборатория аппаратурой под завязку набита…

— Сережа, что это за порошок у тебя такой странный здесь в пузырьке? — голос матери пробился сквозь размышления. — Ты кубинский сахар достал?

— Мама, не трогай! — Сергей уже летел на кухню. Он успел: Варвара Никаноровна еще не приступила к непосредственному контролю коричневой субстанции с кубическими кристалликами, которую она обнаружила на буфетной полке. Ее сын довольно непочтительно забрал у нее из рук баночку и, бормоча всякие непонятные слова (наверняка свои мудреные формулы, нормальному человеку разобрать невозможно), упрятал ее в свой рабочий портфель.

Из-под дивана на Сергея внимательно смотрели две пары черных бусинок. В своем углу зашевелился в клетке Сократ. Странно, почему мама его никогда не замечала?

4

Четвертый день подряд Джерри в буквальном смысле не выходил из лаборатории: пристроился урывками спать на диванчике в кабинете шефа, в институтском кафетерии регулярно пополнял запас сэндвичей, перетащил из дома на работу записи любимых ансамблей, обеспечив себе почти полный комфорт. А автомат в коридоре исправно снабжал его кофе.

Синтез не получался… Сегодня пришла апатия. Шеф в таких случаях говорил: «Именно поэтому то, чем мы занимаемся, и называется research. Сначала мы делаем search, а потом многократно его повторяем». Очевидно, Джерриев «research» всё ещё находился в стадии начального поиска. Усталость и безразличие пробрались во все уголки его мозга — все-таки сказывался недостаток сна. Вот уже битый час он разглядывал плоскую крышу дома напротив, наблюдая, как пестрая птица тщетно пытается отхватить клювом кусочек веревки, запутавшейся в усах телевизионной антенны. Дюймов 20–25 этой веревки волочилось по крыше.

«Какого дьявола! — размышлял Джерри. — Я же, кажется, всё учел в этот раз».

На подоконнике поблескивал хромом портативный магнитофон «Sony».

Money, money, money… —

пела популярная шведская группа. Их новую кассету Джерри купил на прошлой неделе. «Совсем некстати это они о деньгах…»

Птица, зажав конец веревки в клюве (может, ей казалось, что это червяк?), совсем как-то по-собачьи мотала головой. «Упрямая», — отметил Джерри и сам помотал головой, словно повторяя птичьи движения. Шея неприятно ныла. Диван в кабинете шефа был коротковат, спать приходилось, свернувшись калачиком. Словно осознав тщетность своего подхода к веревочной проблеме, загадочная птица перестала вертеть головой, выпустила веревку и отступила назад. Наклонила голову сначала вправо, потом влево, рассматривая неподатливую веревку-червяка, и, немного постояв так в нерешительности, вернулась к своему занятию. Теперь она изменила тактику и принялась наносить клювом частые методичные удары, направленные в середину 20-дюймового отрезка веревки.