— Город Труа, провинция Шампань, — сказала Мария, знавшая эту дорогу, как свои пять пальцев. — Здесь отлично готовят ягненка на вертеле.
— Неужели мы способны его съесть, Маруся?
— Запросто! — отвечала Мария. — Я голодная — жуть!
— Ну что ж, я поддержу тебя, — улыбнулся Павел. — Разврат должен быть полноценным! Кстати, этот Труа не тот ли самый Труа, где разбили Аттилу?
— Тот. Здесь каждая собака об этом знает. Где-то поблизости в Каталаунских полях гунны потерпели первое поражение в Европе. Остановиться?
Павел утвердительно кивнул.
Они вышли из машины присмотреться к полям, на которых забуксовал Аттила. Поля были как поля, ничего примечательного, пожухшие поля первоначальной осени, теряющиеся из виду за легкой дымкой у горизонта.
— И ты можешь вообразить, что вот здесь десятки тысяч людей, обезумевших от страха, ненависти и боли, убивали друг друга в рукопашной? — спросил Павел.
— Честно? Не могу, — отвечала Мария. — В беспамятстве жизни наше счастье.
— А ты у меня мыслитель! — благожелательно усмехнулся Павел. — Увы, все так. — Он привлек Марию к себе, и они замерли в объятьях среди Каталаунских полей в виду старинного городка Труа, что в ста шестидесяти километрах к югу от Парижа по дороге в Марсель.
