Прощай, хомут Ломовой Лошади! - [11]

– Свинарку всю перекорёживает, а княжна чувствует себя на своём месте, – твёрдо сказала Лёля.

– Ой, как фигово свинарке-то! Скрючилась вся, сейчас, мол, кто-нибудь разберётся, что я тут самозванка, выпнут с позором! А княжна ничего, уверенная в себе, спину держит… – подтвердила Василиса.

– Вот именно. Так что вы в любой момент можете вспомнить эту мини-практику, и она поможет вам ощутить, что ваши состояния не зависят от внешнего – как ты выглядишь и где родилась, а только от внутреннего – чего ты себя чувствуешь достойной.

Шахматная фигурка Ферзя, то есть Королевы, всем своим видом давала понять, что полна достоинства, и в то же время вызывала очень тёплые чувства. Корона была слегка небрежно сдвинута набок, складки на одеждах создавали впечатление лёгкости и невесомости.

– Донара Зурабовна, у вас даже шахматы волшебные, – разглядывая фигурку, сказала Вася.

– Она как дорогая статуэтка. Никогда бы не подумала, что обычная шахматка может быть такой красивой! – подтвердила Лёля. – Хотя нет, согласна с Васей, шахматы явно не простые.

– Нет, девочки, это не шахматная фигурка такая особенная, это Королева, точнее то состояние, которое она символизирует сейчас. Это энергия королевы делает её такой восхитительной. Предлагаю вам попробовать себя в роли королевы, кто-то хочет? – она вопросительно глянула на девчонок, и те в один голос сказали:

– Да! Я хочу! – и растерянно переглянулись. Фигурка-то, только одна.

– Может, по очереди? – спросила Лёля. – Только чур, я первая, – тут же быстро добавила блондинка.

Глава 8. Королева-блондинка, или все просто, если не усложнять

Вася закусила губу. Было понятно, что ей тоже очень хочется почувствовать себя королевой. Но девушка, казалось, уже давно привыкла к тому, что все самое лучшее достаётся другим, и решила сдаться без боя.

– Вася, ну и чего ты нос повесила? – Донара подмигнула. – В шахматах же две королевы! Вот эту, беленькую, мы отдадим Лёле, она блондинка, ну и всё-таки первая сообразила. А тебе, – Донара достала из шкатулки ещё одну фигурку, Чёрную Королеву, – а тебе мы дадим вот эту! Ты же у нас вполне себе брюнетка, да ещё и достаточно темпераментная, судя по тому, как задираешься, – пошутила Донара. Василиса с благодарностью приняла фигурку, и с облегчением улыбнулась. Может быть, впервые в жизни её не обделили и не отодвинули на задворки.

– Теперь закройте глаза, прижмите фигурку к середине груди, расслабьтесь… – голос Донары обволакивал и погружал в какую-то волшебную атмосферу, а шум поезда становился аккомпанементом для её певучих слов.

Деревья в окне сливались в прерывистую тёмную полосу, на улице темнело, и Донара, продолжая говорить, включила светильничек в изголовье. Закатное солнце, проглядывая в прорехи лесополосы, вбрасывало в купе пятна золотого сияния – усиливая необычность и так со всех сторон странной ситуации.

– Сделайте три вдоха, три выдоха, идентифицируясь с фигурками… А теперь медленно откройте глаза. Ты, – она посмотрела на Лёлю, – Королева Ольга, а ты, – Донара повернулась к Васе, – Королева Василиса! Прислушайтесь к ощущениям в теле. Прислушайтесь к своим мыслям и чувствам. Как это, быть Королевой? – спросила Донара. – Как это для вас, быть равновесно дающей и принимающей? Как это – быть довольной тем, что имеешь, но при этом спокойно хотеть большего? Как это – быть благодарной, но не быть обязанной? – Донара замолчала, давая девочкам сосредоточиться и прочувствовать состояние.

Стук колёс звучал шаманским бубном. Девчата смотрели как будто внутрь себя, и лица их неожиданно стали очень похожими.

– Состояние королевы – очень и очень комфортное, – тихо проговорила Леля. – Оно какое-то умиротворённое, что ли… Вот я чувствую, что мне просто хорошо! Мне не рвёт душу обида и чувство одиночества. Мне как-то одинаково хорошо самой с собой, и хорошо представить, что я в компании. Я чувствую, что я ни в чем не нуждаюсь, и в то же время могу просить о том, что мне хочется. О-о-о-о! – удивлённо добавила Лёля. – Я могу просить, а не требовать, вымаливать или унижаться. Я могу просить – и у меня есть ощущение, что окружающие будут рады сделать мне приятное… – совсем уже растерянно добавила блондинка. – Я привыкла требовать и встречать сопротивление. Прежде чем что-то получить, мне нужно закатить истерику, сыграть праведный гнев, изобразить сильное страдание или смертельную обиду, а оказывается, можно просто попросить. С достоинством. И без ненужной драмы… – новое открытие так поразило блондинку, что она помолчала, видимо, переваривая новые осознания и пытаясь их принять в своё сердце.

– А ещё, я ощущаю, что мне хочется делать приятные вещи другим. Дарить подарки, говорить комплименты, хвалить, благодарить и много чего ещё. Я вдруг поняла, что никогда не звонила мужу просто так, чтобы спросить, как у него дела. Только с просьбой или претензией… Эх! – вздохнула Лёля. – Тяжело ему со мной приходится, как он только меня терпит. Да и родителям тоже. Те же требования и претензии. А сейчас я чувствую, что я хочу заботиться о них и при этом совершенно свободно могу принимать их заботу. – Она снова замолчала, прислушиваясь к своим внутренним ощущениям, и продолжила: