Прощание с весельем - [15]

Шрифт
Интервал

— Мудрено что-то… Не ухватываю… Ты бы мне лучше на примере каком объяснил.

— На примере?.. Что ж, давайте попробуем на примере. Ну, вот хотя бы… вы Пашку с девятого этажа знаете?

— Хэх! — встрепенулся Иван Матвеевич. — Мне его не знать! Он же меня, курвец, раз в квартал топит. Заливает сверху. Вот бы кого в газете-то щелкнуть! Вздрючить как следует!..

— А кем он работает — знаете?

Иван Матвеевич замялся:

— Да уж видать… большого полета птица. Сам, как зальет, нипочем не выйдет. Жену посылает. А та выскалится золотыми зубами… тьфу! Махнешь рукой: да ну вас к тараканам! Лучше и не связываться — себе дороже.

— Ну, положим, не такого он большого полета птица… но и не малого. Солидным учреждением руководит человек. Так вот — следите внимательно! Этот наш Пашка, Павел Тихонович то есть, будучи ответственным работником, где-то за полтора, от силы за два года сменил три квартиры. Сначала они с женой занимали двухкомнатную малогабаритку, потом вдруг перебрались в другую, тоже двухкомнатную, но уже не малогабаритную, а примерно год назад — это уж вы знаете — им, по линии расширения, что ли, предоставили новую трехкомнатную квартиру в экспериментальном доме — с улучшенной планировкой, отделкой повышенного качества, мусоропроводом и так далее. Короче — в нашем с вами… Правда, в чем эта улучшенная планировка выразилась — до сих пор понять не могу. В том разве, что санузлы раздельные? И где она — повышенная отделка?

— Как где? У Пашки! — подсказал Иван Матвеевич. — Там квартирка… что твое яичко Христово.

— Да! Хм… Ну ладно, это детали. Вопрос к вам, Иван Матвеевич: вот если я теперь, на основании перечисленных Пашкиных манипуляций, напишу, допустим, что он прохвост, — правда это будет или нет? Как считаете?

— Святая правда! — без раздумий ответил Иван Матвеевич. — Прохвост и есть. Сукин кот! И гнать его надо с ответственной должности! Поганой метлой гнать!.. Ты не подумай только, Яковлевич, что я по злобе, что заливает он меня…

— Да-да, личное давайте уж отбросим… Значит, говорите, правда? Хорошо — подведем черту. Временную. И копнем эту ситуацию поглубже.

— Да куда ж глубже-то? — удивился Иван Матвеевич. — И так все как на ладони.

— А вот сейчас увидите куда… Возьмем первую его квартиру, малогабаритку. Эта малогабаритка, должен вам сказать, далеко не рай была. Мало того, что располагалась она, мягко выражаясь, у черта на куличках — на Юго-Западном жилмассиве…

— Да ему-то какая разница где? — перебил меня Иван Матвеевич. — Хоть на юго-западе, хоть на северо-востоке. Он же пешком не ходит. И на трамвае не ездит. Ему вон каждое утро служебную «Волгу» к подъезду подгоняют. Он, боров гладкий, набегается для здоровья трусцой, запыхается — а ему «Волгу»: отдохни, ваше благородие! Ну и лупил бы дальше трусцой. Тут, если хорошо приударить, за минуту добежишь — в центре, считай, живем.

— Иван Матвеевич! — взмолился я. — Вы мне ход мысли сбиваете. Сами же просили объяснить. Терпите уж тогда.

— Ладно, молчу, — сказал он. — Сыпь дальше.

— Дальше… На чем мы остановились-то? Ага… Мало того что располагалась квартира на значительном удалении от места службы, там еще между панелями дуло, краска на полу облуплялась и в сливном бачке что-то такое постоянно урчало. Теперь вообразите картину: только развернет человек после ужина газету, чтобы узнать, к примеру, нельзя ли уберечься от перенапряжений и стрессов, — как сливной бачок начинает неприлично урчать и булькать, между панелями дует, краска облупляется… Можно в таких условиях жить? Можно, скажите, от стрессов уберечься?

Иван Матвеевич сосредоточенно молчал. Я решил, что он размышляет, ответ ищет, а он, оказалось, прислушивался.

— Яковлевич! — усмехнулся. — А ведь у тебя тоже бачок урчит. Ты чего же квартиру не поменяешь?.. Ну, хоть бы слесаря вызвал.

— Вызывал, — сказал я. — Там гофра прорвалась, а у них запасных в наличии не имеется. Дефицит, оказывается, эта гофра… Отвлекаемся мы, Иван Матвеевич. Давайте рассмотрим вторую квартиру, не малогабаритную. Она по сравнению с первой обладала, конечно, рядом достоинств: дом кирпичный, потолки высокие, лоджия, до работы рукой подать. Но был и существенный недостаток: одна комната выходила окнами на очень напряженную грузовую магистраль, в связи с чем там держался постоянный шум. В конце концов у Пашкиной супруги из-за этого шума развилась мигрень…

— V этой кобылицы! — вскочил Иван Матвеевич. — Мигрень?! Да она же…

— Иван Матвеевич! Опять вы! — укоризненно сказал я.

— Все-все! Могила! — он зажал рот.

— Развилась, значит, мигрень, — продолжил я, — И семейная жизнь переместилась только во вторую комнату. Понимаете, что произошло? Просто обидная создалась обстановка: по ордеру люди занимали сорок три и восемь десятых метра, а фактически использовали всего двадцать четыре и шесть… Вот такие дела. Получается, стало быть, что рассматриваемый нами ответственный работник, Пашка в данном случае, менял квартиры не из-за какой-то врождеаной ненасытности, а в силу складывающейся обстановки. Мы же с вами его — ать, два! — и в прохвосты.

Теперь Иван Матвеевич определенно задумался — по глазам заметно было. Обмозговывал, видать, неожиданную информацию. Я не стал ждать, к чему он придет, поскольку сам добрел только еще до половины пути.


Еще от автора Николай Яковлевич Самохин
Герой

Книги сибирского писателя Николая Самохина, выходившие довольно регулярно как в Новосибирске, так и в Москве, до прилавков книжных магазинов, как правило, не доходили, в библиотеках за ними выстраивались очереди, а почитатели его таланта в разговорах нередко цитировали наиболее запомнившиеся фразы, как цитируют до сих пор реплики из замечательных советских комедий.


Мешок кедровых орехов

Город военных лет, тыловой, трудовой, отдающий все силы для фронта, для победы, город послевоенный, с его окраинными призаводскими улочками, и город современный, с крупными предприятиями и научными институтами, с шумными проспектами и тихими парками — таково время и место действия в повестях и рассказах новосибирского прозаика Н. Самохина, составивших сборник. В самых разных ситуациях испытывает жизнь его героев на честность, доброту, нравственную чистоту. Многие рассказы окрашены легкой иронией, присущей прозе Н.


Рассказы о прежней жизни

В эту книгу Н.Я.Самохина (1934–1989) внлючены лучшие произведения писателя, впервые опубликованные на страницах старейшего сибирского журнала и получившие широкое признание.


Дедовское средство

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Время больших снегопадов

Рассказы из сборника "Время больших снегопадов" (Западно-Сибирское книжное издательство, 1977 г.)


Королевский терьер

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Сердце солдата

Книга ярославского писателя Александра Коноплина «Сердце солдата» скромная страница в летописи Отечественной войны. Прозаик показывает добрых, мужественных людей, которые вопреки всем превратностям судьбы, тяжести военных будней отстояли родную землю.


Безрогий носорог

В повести сибирского писателя М. А. Никитина, написанной в 1931 г., рассказывается о том, как замечательное палеонтологическое открытие оказалось ненужным и невостребованным в обстановке «социалистического строительства». Но этим содержание повести не исчерпывается — в ней есть и мрачное «двойное дно». К книге приложены рецензии, раскрывающие идейную полемику вокруг повести, и другие материалы.


Писательница

Сергей Федорович Буданцев (1896—1940) — известный русский советский писатель, творчество которого высоко оценивал М. Горький. Участник революционных событий и гражданской войны, Буданцев стал известен благодаря роману «Мятеж» (позднее названному «Командарм»), посвященному эсеровскому мятежу в Астрахани. Вслед за этим выходит роман «Саранча» — о выборе пути агрономом-энтомологом, поставленным перед необходимостью определить: с кем ты? Со стяжателями, грабящими народное добро, а значит — с врагами Советской власти, или с большевиком Эффендиевым, разоблачившим шайку скрытых врагов, свивших гнездо на пограничном хлопкоочистительном пункте.Произведения Буданцева написаны в реалистической манере, автор ярко живописует детали быта, крупным планом изображая события революции и гражданской войны, социалистического строительства.


Оглянись на будущее

Повесть посвящена жизни большого завода и его коллектива. Описываемые события относятся к началу шестидесятых годов. Главный герой книги — самый молодой из династии потомственных рабочих Стрельцовых — Иван, человек, бесконечно преданный своему делу.


Светлое пятнышко

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Из рода Караевых

В сборник известного советского писателя Л. С. Ленча (Попова) вошли повести «Черные погоны», «Из рода Караевых», рассказы и очерки разных лет. Повести очень близки по замыслу, манере письма. В них рассказывается о гражданской войне, трудных судьбах людей, попавших в сложный водоворот событий. Рассказы писателя в основном представлены циклами «Последний патрон», «Фронтовые сказки», «Эхо войны».Книга рассчитана на массового читателя.