Толя, Коля, Оля и Володя здесь были
«Николай Самохин — самобытный мастер юмористического рассказа, сатирической миниатюры. Сборники его рассказов, выходившие в Москве, Новосибирске, Кемерове, многочисленные публикации в периодике пользуются заслуженным успехом. ...
В этой книге писатель-юморист выступает в несколько необычной для него «укрупненной» повествовательной форме. ... И все же Николай Самохин остается верным излюбленному жанру и свойствам дарования ... «Толя, Коля, Оля и Володя здесь были» — как бы скомпонованы из отдельных рассказов, каждый из которых вполне может существовать самостоятельно ... «родственные связи» повести «Толя, Коля, Оля и Володя здесь были» я искал бы в таком образце путевого юмористического повествования, как «Одноэтажная Америка» И. Ильфа и Е. Петрова. ... Если же говорить о сути произведения Н. Самохина, то прежде всего хочется обратить внимание читателей на редкостное и неистощимое чувство юмора, умение видеть и раскрывать смешное в людях и в жизни, на добрый и веселый смех или острое сатирическое обнажение зла, пороков в этих произведениях... Эти качества органично сочетаются с проникновенным знанием и глубоким осмыслением жизненного материала, людских судеб и характеров в их социальных отношениях и проявлениях. Как правило, автор соблюдает меру в соотношении смешного и серьезного: гротескового преувеличения, сатирического заострения — с одной стороны, и отображения подлинной действительности, типических характеров и обстоятельств — с другой. Иными словами, Н. Самохин правдиво и широко воспроизводит жизнь, ее драматические коллизии, создает живые и колоритные образы героев повествования.» (Александр Смердов)
Художник С.В.Калачев
| Жанр: | Юмористическая проза |
| Серии: | - |
| Всего страниц: | 36 |
| ISBN: | - |
| Год издания: | 1975 |
| Формат: | Полный |
Толя, Коля, Оля и Володя здесь были читать онлайн бесплатно
Толя, Коля, Оля и Володя здесь были
Если вам доведется быть на «Краю света», отыщите там, на самом его краешке, посередине маленькой полянки, большую черную бутылку. Она стоит в ямочке, и заметить ее можно по торчащему горлышку. В бутылке, свернутая трубочкой, лежит бумажка — такой, знаете, листик в прямую клеточку, вырванный из блокнота. Так вот: развернув бумажку, вы прочтете эти самые слова: «Толя, Коля, Оля и Володя здесь были». Потому что мы действительно там были.
1. Я проявляю упрямство. Сборы в дорогу
Папа вошел ко мне в комнату, и я сразу поняла, что у него зародилась какая-то мысль. Вообще-то мой папа ученый, физик, доктор наук, и считается, что мысли у него должны быть постоянно. Но все же сразу бывает видно, когда у папы есть мысль, а когда нет. Сейчас она у него была. Мысль прямо распирала папу, он даже стал круглее, чем обычно.
— Малыш, — начал папа, и это означало, что мысль у него приятная. — Через месяц у нас с мамой начинается отпуск…
— Ура! — сказала я.
— Однако на этот раз мы поедем отдыхать не вместе. То есть отдыхать едет одна мама… как всегда — в Сочи. Что же касается меня, то видишь ли… ну, словом, группа товарищей, и я в том числе, собрались в такой, как бы это выразиться, полутуристский-полуделовой маршрут — в Приморье и на Курильские острова. Мы будем читать там лекции, работать, в общем, и только в редкие минуты, — если, разумеется, удастся выкроить эти редкие минуты, — отдыхать. Так вот… Тебе, в связи с этим, надо сделать выбор: поедешь ли ты с мамой в Сочи, или…
— С тобой на Курилы! — быстро сказала я.
— Видишь ли, детеныш, — сказал папа, и это означало, что поспешность моя не вызвала у него восторга. — Видишь ли… выбирая Курилы, ты, естественно, лишаешь себя ежедневного мороженого с наполнителем, ну там… э-э-э, персиков, миндальных пирожных и так далее. Ничего этого не будет. Я уже не говорю про южное солнце…
— С тобой на Курилы, — сказала я.
— Ольга, — взмахнул руками папа, и мне даже стало чуть-чуть жалко его: слово «Ольга» означало, что папу совершенно не устраивает такой поворот событий. — Ольга! — повторил папа, нервно снимая очки. — Не подумай, что я запугиваю тебя. Но учти: развлечений не предвидится. Нас ждут трудные переходы, ночевки у костра, комары, тайфуны, а возможно, и землетрясения!
Я зажмурила глаза, чтобы не видеть расстроенного папиного лица, и упрямо сказала:
— С тобой на Курилы!
— Ну, хорошо, — окончательно сник папа. — В конце концов, ты сама выбрала… Прошу только еще раз учесть: это не прогулка на городской пляж. Ты будешь носить рюкзак, стирать свою одежду, варить кашу. Да-да! Варить кашу! И никакого нытья! Никакого нытья, никаких жалоб, никаких капризов — запомни… А теперь собирайся. Мы пойдем к дяде Толе — у него назначен сбор участников.
— К дяде Толе-Паганелю? — спросила я.
— К дяде Толе-Паганелю.
И мы пошли к дяде Толе-Паганелю.
Паганель — это не фамилия дяди Толи. Просто его все так зовут — за высокий рост и рассеянность. А вообще дядя Толя тоже физик и доктор наук. Они с папой читают лекции в университете. Хотя Паганель, видимо, не такой хороший доктор, как папа. Мой папа круглый, солидный, носит очки в золотой оправе, имеет привычку потирать руки и любит повторять слова: «кондиционно» и «заведомо». У папы есть «Волга», моторная лодка, садовый участок, а живем мы в коттедже. Правда, это не целый коттедж, а половинка, но все равно в нашей половине пять комнат, не считая кухни и веранды, она двухэтажная, и с первого на второй этаж ведет лестница, на которой, как говорит Паганель, можно снимать сцены из комедий Островского.
Дядя Толя-Паганель живет в двухкомнатной квартире, у него есть велосипед, магнитофон, две теннисные ракетки и гитара, разрисованная автографами всех бардов страны. Паганель молодой, лопоухий, стрижется «под Алешу», носит бороду и говорит вместо «вообще»— «апше». Это все, что у него осталось от одессита, — утверждает мой папа.
…В квартире Паганеля царила напряженная предпоходная обстановка. Сам он, похожий из-за бороды и распахнутой рубахи на атамана казачьего войска, вышагивал по комнате, разгоняя головой перистые облака табачного дыма, и выкрикивал:
— Мы выходим на последнюю прямую!
При виде нас с папой Паганель объявил, не здороваясь:
— Стуков не поедет — он все еще в Голландии! Маляревский вышел из игры — у него разыгралась язва! Сам я болен, едва стою на ногах, но рассчитываю поправиться. Зато к нам согласился примкнуть еще один товарищ — вот, познакомьтесь.
Тут мы увидели, что с дивана торчат чьи-то острые колени, обтянутые джинсами, а уж за коленями разглядели человека с худым желтым лицом и огромной трубкой в зубах. Это он, оказывается, и напустил столько дыму.
— Николай… Дядя Коля, — сказал человек, протягивая поочередно руку — сначала папе, затем мне.
В свою очередь папа представил меня.
— Вот, прошу, — взял он меня за плечи. — Четвертый член экипажа.
Паганель и дядя Коля слегка побледнели.
— Так, — молвил Паганель и почесал бороду. — Выходит, трое в лодке, не считая собаки… то есть, в данном случае, не считая ребенка. Вернее, считая ребенка. М-да… апше, дети, разумеется, цветы нашей жизни. Но сейчас нам нужны не столько цветы, сколько консервы.
