Прощание с облаками - [31]

Я со злостью бросил трубку. Т. с аппетитом ел курицу, раздирая её прямо руками: «Так вот, парень. Ты хотел мне сделать зло. Правда, за большие деньги и это тебя немного оправдывает. Но впредь не советую — идти против меня». Т. резко отрывает кусок курицы и брызги жира почти долетают до меня. «Теперь о расчете. Тебе обещали триста тысяч. Ты не добился конечной цели, хотя и очень старался, — Т. похотливо хохотнул, — и Потому должен получить лишь половину. Значит, остается сто пятьдесят. Из них я вычту ещё семьдесят пять. Это плата подменившей мою дочь Наташке за проведенные с тобой две ночи. Для таких лириков, как ты, — это романтичное приключение, а для неё привычная работа. Извини, но меньше ей дать не могу: тридцать тысяч за ночь — ее обычная такса. Да ещё бедной девке пришлось вместо удобств в „люксе“, барахтаться с тобой на грязном брезенте почти под отрытым небом. Но ради нашего хозяина, что только не сделаешь!»

Выпуклые маслянистые глаза сотрапезника Т. насмешливо блеснули. А Т. продолжил: «Значит, тебе причитается ровно семьдесят пять тысяч, как и этой продажной девке: за каждую ночь по тридцать тысяч. А чем она хуже тебя? Согласись: это справедливо и никому не должно быть обидно».

Т. и гостеприимного хозяина просто трясет от смеха. Я молча проглатываю оскорбление. В этой игре явно банковать не мне. Отсмеявшись, Т., не вытирая сальных рук, достает из кармана смятую пачку денег и небрежно бросает на край стола.

Очень хочется гордо уйти, отказавшись от платы. Но Т. сердить опасно, да и деньги никогда не помешают.

«Бери, когда дают, беги, когда бьют — много ума не надо», — голос внезапно вмешавшегося хозяина неприятно дребезжит словно плохо натянутая гитарная струна. Я подхожу и, скомкав в ладони запачканные жиром купюры, как можно небрежнее засовываю их в карман.

«И ещё тебе совет, — продолжает хозяин, — не задерживайся здесь долго. Твой напарник уже гуляет по Москве. Я не терплю таких, как ты, в своем городе. Сейчас тебя отвезут на вокзал и посадят в поезд».

Ну что ж, человека, который считает целый южный город «своим», надо слушать.

С аппетитом жующий Т. на миг отрывается: «Ты не обижайся. Дело свое знаешь. Если мне понадобится за деньги подставить такого интересного самца, как ты, какой-нибудь бабе, муж которой встал на моем пути, я не стану искать другого и обеспечу тебя работой».

Взбешенный, я иду к выходу. Единственно, что я могу себе позволить, так это уйти не попрощавшись. Хотя это вряд ли способно задеть хозяина и его веселого гостя.

Горбоносый уже ждет меня в машине. Небрежно бросив мне на заднее сиденье железнодорожный билет, он резко трогает с места. Бессильная злость сотрясает меня: «Как эта валютная шлюха сумела провести меня! Сука! Хотя, если рассудить хладнокровно: при чем тут эта девка, выполнившая задание лучше меня?»

Постепенно успокаиваясь, я откидываюсь поудобнее на заднее сиденье, расстегиваю спереди все пуговицы на мокрой от пота рубашке, и покрутив рукоятку, опускаю до предела боковое стекло. Ветер освежающе ударяет тугой волной по груди и лицу. До чего же в этом проклятом городе жарко!

Дешёвый заказ

Лисин наблюдал из окна своего офиса, как Хруст с трудом втискивает свое грузное тело в старенькие с вмятиной на задней дверце «Жигули». И вновь сомнения охватили его: «Этот недалекий тип может сорвать задание. И если Зуб останется в живых, то мне несдобровать. Но Хруст запросил за мокрое дело почти втрое меньше, чем Аупаст. А у меня сейчас нет лишних денег. После двух наездов Зуба я на грани разорения. Его надо немедленно ликвидировать! Только бы Хруст не сплоховал». И Лисин вновь нервно заходил по кабинету. Ему ничего не оставалось. как ждать известий от Хруста и его люден.

Покинув офис, Хруст вел машину рывками: «И зачем я „подписался“ на это дело? Идти мочить самого Зуба равносильно самоубийству, но и двадцать тысяч „зеленых“ на улице не валяются. На дело возьму Ореха и Киша. Конечно, они не спецназовцы, но на курок нажать сумеют. К тому же эти два отморозка обойдутся мне дешево: каждому предложу по паре тысяч долларов, и они будут визжать от восторга. Остальные возьму себе. При таком раскладе стоит рискнуть».

Хруст посмотрел на часы: до покушения на Зуба оставалось немного времени.

В этот вечер Зуб задержался в казино дольше обычного. С самого начала игра не заладилась. И Зуб ждал, когда же Фортуна приветливо улыбнется. Но невезение словно поклялось в этот вечер не отпускать свою добычу, и Зуб решил покинуть казино, пока не залетел по-крупному.

Выйдя на улицу, Зуб сел на заднее сиденье джипа, между двух телохранителей, и приказал везти себя к дому.

Именно эта задержка в казино и спасла ему жизнь. Да ещё случайное стечение обстоятельств: чуть более двух месяцев назад в доме, в котором он жил, купил квартиру выходец с Кавказа — человек с деньгами и крупными связями. Жил он тихо, скромно, из дома почти не выходил. А если и появлялся на людях, то с вооруженной охраной, опасаясь мести разоренных конкурентов.

В этот вечер его охранники сразу засекли подозрительные «Жигули» с терпеливо ожидающими кого-то пассажирами. Начальник охраны Тимур, почуяв неладное, поспешил вызвать подкрепление и расположил машины со своими людьми в разных концах длинного переулка, чтобы успеть блокировать подозрительные «Жигули».