Прочитав обвинительное заключение, адвокат Витов поморщился? «Подзащитного задержали с поличным во взломанной квартире среди разбросанных вешен. А он. ДУРОЛОМ Резин, ранее СУДИМЫЙ за кражу, несет околесицу. Тухлое дело. Но отказаться не МОГУ. ЕМУ положен за счет государства адвокат, а сейчас, как назло, моя очередь отбывать обязательную повинность».
Витов подошел к доставленному под конвоем подзащитному:
— Павел, скажи честно, на какой срок ты рассчитываешь? Что мне просить у судьи?
— Какой ещё срок?! Меня должны отпустить вчистую. Я в ту квартиру попал случайно. Шел записываться в общество охраны природы. Поднялся на второй этаж, а там дверь полуоткрытая. Зашел. Вижу, вещи по полу раскиданы. Понял, что перепутал подъезды. Хотел выйти. А тут менты накатили. Повязали. Никаких объяснений слушать не стали. Завели дело. А я не виноват.
— Ты всех за дураков считаешь? Кто ж тебе, уже отбывшему наказание за кражу, поверит? И чего тебе не хватало? Освободился, устроился работать дворником, получил комнату в общежитии. Живи — не хочу! А ты за старое взялся!
Внезапно Витов осекся. По искаженному страданием лицу Резина текли слезы:
— Даже вы, мой адвокат, мне не верите. Что же мне делать?!
Витов почувствовал смущение: «Неужели иправда недоразумение? Ну нет! Такого совпадения не могло быть!»
Раздосадованный Витов вернулся на место. Вглядевшись в лица судьи и прокурора, расчетливо прикинул: «У судьи настроение приподнятое. Это на руку. А вот баба в прокурорской форме неприветливая. Будет просить на полную катушку. Так что шансы пятьдесят на пятьдесят».
В зал вошла бедно одетая старушка и передала повестку девушке-секретарю.
«Потерпевшая явилась. В исковом заявлении перечислила все: от разбитой вазочки до сломанного замка в шкафу. Ее причитания, пожалуй, перевесят все доводы подзащитного, пропал парень».
Как только подсудимый начал излагать свою версию, судья нахмурилась:
— Объявляю перерыв. Адвокат, подойдите ко мне. Предчувствуя недоброе, Витов подошел к судейскому столу.
— Объясните своему подзащитному, что я могу учесть при вынесении приговора лишь чистосердечное раскаяние. Пусть не раздражает меня ложью.
Витов объяснил ситуацию. И был поражен мгновенным преображением своего подзащитного. Теперь перед судом стоял искренне переживающий свой проступок человек, Дрожащим голосом он проникновенно рассказывал о своей жизни.
Граждане судьи, я полностью признаю себя виновным. Но поймите и вы меня, оставшегося сиротою в четырнадцать лет. Никому не нужен в целом мире. Сдали меня в интернат. Там меня все время обижали. Заставили принять участие в краже. Получил срок. Отбыл наказание. Освободился. Стал встречаться с девушкой. У неескоро день рождения. Подарок хотел купить. Ау кого денег попросить? Залез в чужую квартиру. Прошу прощения у этой бедной старушки за причиненные ей страдания.
«Какой артист в парнишке живет! Еще минуту назад уверял, что ни при чем. А сейчас, похоже, всех разжалобил», — восхищенно отметил Витов.
И словно подтверждая его мысли, старушка вскочила с места:
— Я отказываюсь от иска. Жалко паренька.
И Витов уже не удивился, когда прокурор начала перечислять смягчающие вину Резина обстоятельства, попросив назначить ему легкое наказание.
Витов не стал затягивать процесс. Его речь свелась к тому, что ведь не всем везет родиться в обеспеченной семье. И напомнил, что совсем недавно вся страна торжественно отмечала День защиты детей. Хотя Резин, возвышающийся над скамьей подсудимых, мало был похож на беззащитного ребенка.
Судья с заседателями удалились в совещательную комнату. Заметив направляющегося к нему секретаря, Витов принял решение: «Надо подыграть этому артисту. Откажусь от гонорара. Эта сумма все равно меня не спасет».
Выслушав адвоката, секретарь удивленно вскинула брови.
«Сейчас она доложит судье о моем отказе от оплаты, и общая картина сочувствия будет завершена».
Расчет Витова оказался верным. Но он едва не присвистнул от удивления, услышав приговор: два года лишения свободы в колонии общего режима.
«Парня судят повторно за квартирную кражу и дают срок ниже низшего предела. Этот артист всех разжалобил. Похоже, он из тех людей, что постоянно врут и сами верят в свои выдумки. Он единственный, кто спокойный в зале. Остальные чутьли не плачут от собственного благородства. Ну и умора!»
Заметив, что конвой собирается увести осужденного, Витов подошел к Резину.
— Послушай, одно непонятно; откуда у тебя дурацкая версия о вступлении в общество охраны природы?
Резин небрежно пожал плечами:
— В этом доме на первом этаже висел плакат с призывом беречь леса. Когда менты меня повязали, я и ляпнул первое пришедшее на ум. А потом уж и на допросах это повторял. Все просто.
И равнодушно скользнув взглядом по больше ненужному ему адвокату, Резин ушел, окруженный конвойными.
Глядя ему вслед, Витов подумал; «Для этого парня судебное заседание было спектаклем, который окончился вместе с вынесением приговора. Теперь, когда занавес опущен, какую же следующую роль сыграет этот несостоявшийся артист? Кто прольет слезы, а кто и поаплодирует? Для него вся жизнь — сцена и роли на ней только отрицательные! А жаль…»
![Жестокие игры [сборник]](/storage/book-covers/3d/3d72f26bf5a1112001050d137d144c36408d0345.jpg)
![Соблазн [сборник]](/storage/book-covers/8e/8ea0f9a717b11175a2c433bdd1aeeca619f355ff.jpg)