Васин достал из кармана записку и ещё раз вчитался в четкий женский почерк:
«Все точно. Это здесь. Лизка все точно описала: напротив аптеки коричневый дом дореволюционной постройки. По её словам она живет на втором этаже в коммунальной квартире. До чего же все-таки рисковая баба: муж уехал в командировку, а она приглашает к себе мужика, с которым только накануне познакомилась в кафе. Хотя опасаясь сплетен, запретила звонить в квартиру, обещав, что сама откроет дверь ровно в семь часов. И опаздывать нельзя ни на минуту».
Васин взглянул на часы. До назначенного срока оставалось пять минут и он вполне успевал. В нетерпении Васин бегом преодолел старые выщербленные ступени и замер у нужной двери, стараясь восстановить дыхание. Как только толстая стрелка перескочила цифру семь, замок щелкнул и Васин поспешно прошмыгнул в приоткрытую дверь. Лизка цепко схватила его за рукав и, почти бегом проведя по длинному коридору, быстро втолкнула в небольшую комнату половину которой занимал огромный кожаный диван. Закрывшись изнутри на ключ, хозяйка облегченно вздохнула: Кажется пронесло!
И словно опровергая её слова, раздались шаркающие шаги и в дверь настойчиво постучали:
— Эй, Лизка, ты дома? Открой, у меня соль кончилась. Не одолжишь щепотку для щей?
Хозяйка предупреждающе приложила палец к губам и Васин послушно замер.
Настойчиво постучав ещё два раза в дверь, соседка удалилась в сторону кухни. И Лизка, прижавшись губами к уху гостя, шепотом пояснила: Настюха, старая сволочь, что-то усекла. Целыми днями за всеми следит и пакостит. А наплевать на нее. Потом скажу, что спала. Только тебе надо будет поймать момент и незаметно отсюда выскользнуть.
— Ладно, это будет потом, а сейчас давай займемся делом. Я уже вторые сутки на взводе. Ждать больше невмоготу.
И Васин властно увлек Лизавету на диван…
Часов в девять вечера Васин решил, что пора «делать ноги». Радость сближения с новой знакомой уже осталась позади и теперь его только беспокоило, как выполнить просьбу Лизаветы и уйти незамеченным. Время шло и становилось все яснее, что это будет непросто. В коридоре постоянно находился кто-то из многочисленных жителей коммуналки. И чаще других снаружи шлепали тапочки бабки Настены.
— Ну и гадина. Караулит, хочет убедиться в своих подозрениях. Придется, Толя подождать.
— Хорошо, но учти: не больше чем полчаса. Мне и так придется дома перед женой ответ держать, где так поздно задержался.
— Ну потерпи хотя бы часок. После десяти соседи наверняка угомонятся.
— Ладно, не дольше. Уж не обижайся!
Внезапно в коридоре донесся визгливый голос бабки Настены:
— Эй Николаевна, хватит сериалы смотреть, выходи в лото играть. И Михалыча позовем с Татьяной. Давно не собирались!
— А что, ты дело говоришь, настена. Только я больше чем на десять копеек за карту ставить не буду. В прошлый раз рубля три проиграла сдуру. Зачем мне пенсионерки такие потери?
Елизавета побледнела:
— Ну все, эта стервоза, нарочно затеяла все эту глупую игру, чтобы узнать кто из моей комнаты выйдет. Сейчас они вынесут стол в коридор и начнут дрными голосами выкрикивать эти бесконечные цифры. И такое может проложаться до двух ночи.
— Что же делать?
— Послушай, Толик: От доноса одной бабы Настены я могу перед мужем отпереться заявив, что она клевещет от злобы и одиночества. Но если все соседи хором скажут, что видели выходящего от меня мужика, то мне не оправдаться.
— Ну и что ты предлагаешь?
— Здесь невысоко: всего второй этаж. Мои окна выходят во двор. Внизу палисадник и клумба и ты упадешь на мягкую взрыхленную землю.
— Тебе легко рассуждать! А на улице уже темень. Куда прыгать не видно. А если на штакетник налечу?
— Ну, а что делать? Ты, надеюсь, не из тех мужиков подлецов, которым наплевать на честь женщины.
Васин в нерешительности присел на диван: «Последний фразой она мне не оставила выбора. Конечно, можно наплевать на благородство и удалиться отсюда по коридору на глазах у всех соседей. Но потом я себе эту трусливую выходку не прощу. Так что же делать? В старых домах потолки высокие и этот второй этаж на все три в новых домах тянет. Нет, обожду ещё часик. Может игроки угомонятся и уйдут».
Васин сидел и с тоской прислушивался к голосам снаружи. А оттуда доносились громкие азартные выкрики: «валенки», «Стульчики», «перчатки», «Барабанные палочки». Из всех этих малопонятных непосвященным названий, Васин с детства знал только. Что цифра одиннадцать действительно напоминает «барабанные палочки». Бочонок с этой цифрой игроки в коридоре почему-то вытягивали из мешка в этот вечер чаще других. И Васин суеверно загадал: «Это знак свыше: Жду ровно до одиннадцати вчера, и, если лизкины соседи не разойдутся по комнатам, придется прыгать».
Лиза нервно курила сигарету за сигаретой с тревогой посматривая на любовника: «Хватит ли у него мужества для прыжка? Если нет, то я пропала!»
Наконец Васин решился: все уже поздно. Больше я ждать не могу. Открывай окно.
И замирая от страха, он тяжело влез на подоконник и, присев на корточки, бросил свое тело вниз в кромешную темноту. Ему казалось, что полет длится бесконечно. Удар о землю был жестким. Лежа на боку, Васин подумал: «Вроде бы жив». И попытавшись встать, чуть не потерял сознание от боли: «Ах, черт, нога кажется сломана».
![Жестокие игры [сборник]](/storage/book-covers/3d/3d72f26bf5a1112001050d137d144c36408d0345.jpg)