Прощание с мирной жизнью - [169]
Вслед ему раздались театральные возгласы Каролины, возбужденный стрекот кузины Хёфльмайер и громкое требование Ранкля принести стакан воды.
— Д. д.!
Александр обернулся.
Валли бросилась ему на шею.
— Ах, д. д., ты был великолепен. Я как раз хотела им сказать, что опять влюбилась в Марко: уж очень ловко облапошил он всех — и высшее общество, и государство, и там уж не знаю кого. А еще, что Польди попал в такое затруднительное положение отчасти по вине тети Каролины, которая отвратительно с ним обошлась… Ну, да ты их всех гораздо сильнее эпатировал… д. д., какое у тебя лицо? Неужели ты рассердился?
— Нет, рассердиться не рассердился, просто мне немного грустно.
— Но почему?
— Ах, тебе этого не понять.
— Д. д., это на тебя не похоже. Откуда такой дедушкин тон! Ты что, считаешь меня глупой?
— Нет, нет, что ты!
— Тогда почему ты не можешь объяснить?
— Хорошо, Валли, раз ты настаиваешь. Изволь: ты только что сказала, что я их эпатировал. Это совсем не входило в мои намерения.
— Но ты это сделал.
— Да, вот то-то и есть. Мы, случается, эпатируем окружающих, хотя и не собирались это делать. А для вас, нового поколения, эпатаж, оригинальничание, отрицание идеалов стало жизненной философией. И плохо в этом то, что вы, так сказать, только наше продолжение, наше следствие. Мы ваша первопричина. То, что в вашем поведении нас пугает или отталкивает, это часть нас самих. Но довольно мудрствовать. Это заведет нас в сторону, как сказала бы моя сестра.
Лицо Валли, на котором появилось мучительное выражение, посветлело.
— Вот таким я тебя люблю. Теперь ты опять настоящий… — Она поцеловала его.
Александр погладил ее по щеке.
— Настоящий? — Он покачал головой. — Я знал, что из моей попытки объяснить ничего не выйдет.
X
Надворный советник из канцелярии наместника — господин с лиловыми жилками на щеках, с проседью и пышной бородой — вертел в пальцах черную сигару.
— Вообще-то я не курю, — сказал он Александру, вставшему, чтобы дать гостю пепельницу и гильотинку для срезывания кончика сигар, — но раз меня угощают сигарой «Генри Клэй», я не могу устоять. Этот сорт курил мой покойный отец. Он открыл его в бытность свою консулом в Гамбурге и потом всегда выписывал оттуда. Мне кажется, после его смерти я не видал этих сигар, а с тех пор прошло не меньше двадцати лет. По-моему, этот сорт вышел из моды.
— Да, мне совершенно случайно досталось несколько ящичков. Один иностранный коллега — не курильщик — получил их в подарок, у него я и взял. Из любопытства. У меня до сих пор еще сохранились в памяти романы, которые я читал в юности, в них все были ужасно тонные, а верхом хорошего тона для мужчины считалось — курить сигару марки «Генри Клэй».
— Замечательно! Превосходно! Марка «Г. Клэй» — верх хорошего тона для мужчины. — Надворный советник залился смехом, его круглые щеки в лиловых прожилках тряслись. — Надо завтра же рассказать господину наместнику. — Он затянулся и выпустил продолговатые кольца дыма. — В общем, я хотел сказать, что я здесь не по поручению его превосходительства. Вы понимаете? Вышло это так: его превосходительство в разговоре заметил, что было бы очень досадно, если бы и серьезные немецкие газеты присоединились к нападкам на интендантское ведомство. Нет, целую руку, ликера я не хочу. В известном возрасте необходимо умерять свои страсти. Я цитирую моего домашнего врача, доктора Канторского. Вы его знаете?
— Кажется, да.
— Ну конечно. Он был полковым врачом двадцать восьмого полка. Нет, правда, не вводите меня в соблазн!
— Но разве может ввести в соблазн такой благочестивый напиток, как бенедиктин?
— Ха-ха-ха! Бесподобно! Ну, если так… только, пожалуйста, всего полрюмки. Так вот, чтобы докончить о Канторском: он говорит мне: «Господин надворный советник, в известном, говорит, возрасте необходимо умерять свои страсти. Вы, господин надворный советник, должны, говорит, выбрать — либо табак, либо алкоголь». Ну, а я его спрашиваю: «А что прикажете делать с любовью, доктор?» И как вы думаете, что он ответил? «Ах, любовь, все одно что корь — в юности случается часто, но неопасна, в старости редко и по большей части с летальным исходом». Как вам это нравится? — У него опять затряслись от смеха щеки. — Неплохо сказано, а? Но возвращаюсь к предмету нашего разговора: господин наместник не случайно выразил вышеупомянутое пожелание. Я знаю, что непосредственно перед этим у него был продолжительный телефонный разговор с Веной.
— Значит, вы полагаете, что было дано указание из Вены?
Надворный советник несколько раз медленно затянулся, а затем стал внимательно изучать бумажное колечко на сигаре.
— Не спрашивайте меня, господин Рейтер, о том, чего я не знаю. Мы в канцелярии наместника dii minorum gentium[88]. Настоящие боги посвящают нас в свои дела только намеками. Приходится доверяться собственному чутью.
— Гм. Понимаю.
— Ну конечно! Нет, очень благодарен. Ни капли больше. Но вот если бы вы могли уступить мне ящичек этих сигар?
— С величайшим удовольствием. Сейчас принесу не начатый.
— Нет, нет, достаточно этого. Я просто из чувства пиетета… По-вашему, это звучит комично?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Дочь графа, жена сенатора, племянница последнего польского короля Станислава Понятовского, Анна Потоцкая (1779–1867) самим своим происхождением была предназначена для роли, которую она так блистательно играла в польском и французском обществе. Красивая, яркая, умная, отважная, она страстно любила свою несчастную родину и, не теряя надежды на ее возрождение, до конца оставалась преданной Наполеону, с которым не только она эти надежды связывала. Свидетельница великих событий – она жила в Варшаве и Париже – графиня Потоцкая описала их с чисто женским вниманием к значимым, хоть и мелким деталям.
«Горящий светильник» (1907) — один из лучших авторских сборников знаменитого американского писателя О. Генри (1862-1910), в котором с большим мастерством и теплом выписаны образы простых жителей Нью-Йорка — клерков, продавцов, безработных, домохозяек, бродяг… Огромный город пытается подмять их под себя, подчинить строгим законам, убить в них искреннюю любовь и внушить, что в жизни лишь деньги играют роль. И герои сборника, каждый по-своему, пытаются противостоять этому и остаться самим собой. Рассказ впервые опубликован в 1905 г.
Желтоплюш, пронырливый, циничный и хитрый лакей, который служит у сына знатного аристократа. Прекрасно понимая, что хозяин его прожженный мошенник, бретер и ловелас, для которого не существует ни дружбы, ни любви, ни чести, — ничего, кроме денег, презирает его и смеется над ним, однако восхищается проделками хозяина, не забывая при этом получить от них свою выгоду.
Герра Оберайта давно интересовала надпись «Vivo» («Живу») на могиле его деда. В поисках разгадки этой тайны Оберайт встречается с другом своего деда, обладателем оккультных знаний. Он открывает Оберайту сущность смерти и открывает секрет бессмертия…
Мифология, философия, религия – таковы главные темы включенных в книгу эссе, новелл и стихов выдающегося аргентинского писателя и мыслителя Хорхе Луиса Борхеса (1899 – 1986). Большинство было впервые опубликовано на русском языке в 1992 г. в данном сборнике, который переиздается по многочисленным просьбам читателей.Книга рассчитана на всех интересующихся историей культуры, философии, религии.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.