Прощание с ангелами - [60]
«Я радуюсь, что скоро снова увижу вас, спасителя моего и моих детей».
Письма ее всегда тяготели к излишней красивости, но в лагерном унынии они несли надежду и пробуждали желания. И едва он после освобождения приехал к ней и был устроен на ночь в гостиной, она пришла к нему ранним утром, склонилась над ним, так что ее пышная грудь коснулась его лба, и ему не оставалось ничего другого, как привлечь ее к себе.
«Что ты делаешь? Не смей! Вдруг кто-нибудь войдет».
Он не знал и по сей день не знает, догадался ли Людвиг, этот старый болван, что его обманывают.
— Анна, не устраивай здесь сцен, — сказал Ганс. Он зажал ее лицо между ладонями и притянул к себе, боязливо косясь на дверь. У него нет больше сил выносить эту смесь из благочестия и похотливости, раскаяния и ненасытности. Вся их семья прогнила и распадается, а он встрял в нее только потому, что осуществил безумную затею Анны и женился на Ханне. О, тогда главенствовала Анна. Начала вдруг изображать кающуюся грешницу, терзаемую муками совести. А может, она и в самом деле считала себя такой, у нее ведь никогда ничего толком не разберешь.
«Мы больше не можем быть близки. И потом, я старше тебя».
«Ты хочешь сказать, что я могу убираться на все четыре стороны?»
Она расстегнула его рубашку и потрепала по груди мягкой теплой рукой. Дьявол, а не женщина, она ведь отлично знала, что никуда он не уйдет, да и не захочет уходить перед самым открытием салона. Он желал участвовать в победном марше, он не желал, чтоб его оттирали, не желал начинать заново, с нуля, с того места, с которого начинал после освобождения из лагеря.
«Женись на Ханне».
«Ты спятила».
«Профессор возлагает большие надежды на ее замужество. Как на средство против депрессии и комплексов».
«Не могу».
«Людвиг отстал от века. Он не способен вести современное дело».
Ганс хотел обнять ее, она вырвалась из его рук.
«Нет, Ганс. Мы не должны, Ганс. Это грех».
Он ждал, что она придет к нему ночью. Она не пришла. В эту ночь он принял решение взять все: Анну, девочку, салон. Он не может уйти, упустить свой шанс.
«Испортишь ты себе жизнь».
«Ерунда, мать. Нынче не те критерии».
Но эти самые критерии теперь, спустя два года, изменились снова.
Анна немного успокоилась, почувствовала себя уверенней, поскольку Ганс все еще держал ее лицо в своих ладонях. Доверие и благодарность заполнили ее. Она взяла его руку и поцеловала.
— Должно быть, произошла какая-то ошибка, не мог он быть пособником Вестфаля.
Наконец-то Ганс понял, о чем говорит Анна, и тут он испугался. Анниной уверенности он отнюдь не разделял. Раз все так, странно сложилось, подумал Ганс, полиция зря говорить не станет. И чем спокойней становилась Анна, тем больше тревожился он. Если между Вестфалем и Францем действительно есть какая-то связь, это будет иметь последствия для них всех.
«Семнадцатилетний юноша оказывает содействие арестованному коммунисту».
«Деловые круги замешаны в побеге».
«Владелец «Жизели» — родственник Вестфаля».
Уж коли поднимется шум, людям рта не замажешь. С такой репутацией сразу становишься отщепенцем, одним из тех, кто не внушает доверия, с кем хоть и раскланиваются из вежливости, но деловых и общественных отношений не поддерживают. Именно сейчас, когда уже идут переговоры о продаже обувного магазина. Чтобы стать совладельцем фабрики по обработке мехов, он, Ганс, должен выложить весь свой наличный капитал плюс депутатское кресло в ландтаге. Что мог натворить этот мальчишка, когда сбежал из дому?
Ганс Бремер серьезно опасался, что все его планы рухнут из-за какого-то дурацкого, непродуманного поступка этого шалопая. Чего стоило бы все семейство Гошель без него, Ганса? Кто, как не он, вытащил их из квартирки на заднем дворе? Бартоломеуштрассе, семь — сапожная мастерская Людвига Гошеля. А через шесть лет они открыли меховой салон «Жизель». Он целые дни носился по городу, подыскивал название, ведь Гошель — меховой салон «Гошель» — это же курам на смех. Тут можно продавать только кролика под ондатру. И на сводной афише городских театров он нашел искомое: «Жизель», балет Адольфа Адана.
Меховой салон «Жизель»…
Это означало: норка, леопард, шиншилла, котик, каракуль. Но одновременно означало: старую дверь надо снять, потому что она слишком узкая, слишком провинциальная и отталкивает именно тех покупателей, которых надо привлечь. До сих пор Гансу удавалось разделаться со всем, что угрожало ему или его успеху. Он не сомневался, что удастся и на сей раз.
— Ты до сих пор не ответила на мой вопрос, где сейчас Франц, — сказал он.
— В Нюртенштейне, — ответила Анна.
Круг замкнулся. Он достал газету и показал Анне заметку, которую прочел утром.
«Карл Вестфаль бежал из тюрьмы в Нюртенштейне».
— Надо сейчас же ехать к Францу, — сказал Ганс.
Уже много больше часа они сидели в зале для транзитных пассажиров будапештского аэропорта. Отказал один из двигателей, и машина авиакомпании «Интерфлуг», следующая по маршруту Белград — София — Берлин — Стокгольм, вынуждена была сделать непредвиденную посадку. Герберт был крайне раздосадован задержкой. Ожидание всегда действовало ему на нервы.
«Когда мы полетим дальше?»
«Холмы, освещенные солнцем» — первая книга повестей и рассказов ленинградского прозаика Олега Базунова. Посвященная нашим современникам, книга эта затрагивает острые морально-нравственные проблемы.
Роуз, Азра, Саманта и Лорен были лучшими подругами на протяжении десяти лет. Вместе они пережили немало трудностей, но всегда оставались верной поддержкой друг для друга. Их будни проходят в работе, воспитании детей, сплетнях и совместных посиделках. Но однажды привычную идиллию нарушает новость об строительстве элитной школы, обучение в которой откроет двери в лучшие университеты страны. Ставки высоки, в спецшколу возьмут лишь одного из сотни. Дружба перерастает в соперничество, каждая готова пойти на все, лишь ее ребенок поступил.
Кэти Акер и Маккензи Уорк встретились в 1995 году во время тура Акер по Австралии. Между ними завязался мимолетный роман, а затем — двухнедельная возбужденная переписка. В их имейлах — отблески прозрений, слухов, секса и размышлений о культуре. Они пишут в исступлении, несколько раз в день. Их письма встречаются где-то на линии перемены даты, сами становясь объектом анализа. Итог этих писем — каталог того, как два неординарных писателя соблазняют друг друга сквозь 7500 миль авиапространства, втягивая в дело Альфреда Хичкока, плюшевых зверей, Жоржа Батая, Элвиса Пресли, феноменологию, марксизм, «Секретные материалы», психоанализ и «Книгу Перемен». Их переписка — это «Пир» Платона для XXI века, написанный для квир-персон, нердов и книжных гиков.
Заветная мечта увидеть наяву гигантских доисторических животных, чьи кости были недавно обнаружены в Кентукки, гонит небогатого заводчика мулов, одинокого вдовца Сая Беллмана все дальше от родного городка в Пенсильвании на Запад, за реку Миссисипи, играющую роль рубежа между цивилизацией и дикостью. Его единственным спутником в этой нелепой и опасной одиссее становится странный мальчик-индеец… А между тем его дочь-подросток Бесс, оставленная на попечение суровой тетушки, вдумчиво отслеживает путь отца на картах в городской библиотеке, еще не подозревая, что ей и самой скоро предстоит лицом к лицу столкнуться с опасностью, но иного рода… Британская писательница Кэрис Дэйвис является членом Королевского литературного общества, ее рассказы удостоены богатой коллекции премий и номинаций на премии, а ее дебютный роман «Запад» стал современной классикой англоязычной прозы.
Самое завораживающее в этой книге — задача, которую поставил перед собой автор: разгадать тайну смерти. Узнать, что ожидает каждого из нас за тем пределом, что обозначен прекращением дыхания и сердцебиения. Нужно обладать отвагой дебютанта, чтобы отважиться на постижение этой самой мучительной тайны. Талантливый автор романа `После запятой` — дебютант. И его смелость неофита — читатель сам убедится — оправдывает себя. Пусть на многие вопросы ответы так и не найдены — зато читатель приобщается к тайне бьющей вокруг нас живой жизни. Если я и вправду умерла, то кто же будет стирать всю эту одежду? Наверное, ее выбросят.
Лив Карин не может найти общий язык с дочерью-подростком Кайей. Молодой доктор Юнас не знает, стоит ли ему оставаться в профессии после смерти пациента. Сын мигранта Иван обдумывает побег из тюрьмы. Девочка Люкке находит своего отца, который вовсе не желает, чтобы его находили. Судьбы жителей городка на западном побережье Норвегии абсолютно случайно и неизбежно переплетаются в истории о том, как ссора из-за какао с булочками может привести к необратимым последствиям, и не успеешь оглянуться, как будет слишком поздно сказать «прости».