Прощальный поцелуй - [47]

– Интересно, что за публика будет на этой вечеринке? – сказала Сьюз, когда они наконец подошли к парадной двери. – Я думала, что тут соберутся журналисты, друзья Эллиота, но те представители этой братии, которых знаю я, едва ли могут позволить себе разъезжать даже на «фиатах».

– Судя по всему, Эллиот вращается в очень высоких кругах.

– Может, лучше пойдем посидим в пабе? – предложила Сьюз, отводя взгляд.

Она явно трусила, что случалось с ней редко, и Эбби хихикнула.

– Если мне не изменяет память, ты сама рвалась сюда. Помнишь, ты говорила: «Интересно, есть ли у Эллиота богатые неженатые приятели?»

– Ну да, только теперь, стоя здесь, я чувствую себя Маленькой продавщицей спичек[38].

И самой Эбби было немного не по себе.

– Не прийти будет просто невежливо, но я думаю, что мы расхрабримся, если выпьем как следует. Можем побыть тут всего часок, а потом пойти в «Олимпик» и там уже чего-нибудь поесть.

– К слову сказать, выглядишь ты сегодня сногсшибательно. – Сьюз ухмыльнулась, окидывая стройную фигурку Эбби, на которой было короткое облегающее черное платье. – Ты уверена, что не запала на него? Я накануне видела его фото в газете, так он там смотрится не хуже Руперта Пенри-Джонса[39].

– Сьюз, мы все это уже проходили, – вздохнула Эбби.

– Ладно, тогда чего мы тут дожидаемся? – улыбнулась Сьюз и уверенно постучала в дверь, словно пришла в гости к старинному приятелю.

– Добрый вечер, леди, – тепло приветствовал их Эллиот.

На нем были джинсы цвета индиго и темно-синий кашемировый джемпер с закатанными рукавами – такой небрежный и расслабленный, но при этом вас не покидает ощущение, что он в любой момент может сорваться, чтобы взять интервью у члена королевской семьи. Он смотрелся очень гармонично в этом грандиозном окружении. Сделав шаг навстречу девушкам, он поцеловал Эбби в щеку.

– Выглядите потрясающе, – шепнул он ей на ухо.

Эбби тут же отступила назад, смущенно разглаживая несуществующие складки на своем черном платье.

– Спасибо, что пригласили нас, – сказала Сьюз, перекрикивая шум. – А по какому случаю гуляем?

– Лето, – улыбнулся Эллиот.

Они прошли через просторный холл высотой в два этажа с сияющей хрустальной люстрой под потолком; отсюда начиналась широкая мраморная лестница. Эбби была удивлена: ей представлялось, что Эллиот обитает в суперсовременном жилище холостяка, повсюду хромированный металл, кожа, голая кирпичная кладка. Но дом этот был декорирован со вкусом и, как ей показалось, в духе времени его строительства – толстые ковры на полу, изысканная мебель, написанные маслом картины на стенах.

Эбби больше десяти лет жила в Лондоне, в этом так называемом всемирном центре богатства и международной торговли, но ничего подобного она прежде не видела. Она, конечно, слышала, как соседи между собой поговаривали, что дома в Уимблдоне стоят гораздо больше миллиона, – сумма, которая не укладывалась у нее в голове, когда она росла в родительском доме на острове Скай, – и это при том, что здесь было много обычных для юго-запада Лондона домов рядовой застройки, обставленных мебелью из мебельных супермаркетов вроде IKEA или B&Q. Так что прикинуть, сколько может стоить дом Эллиота Холла, было для нее проблемой.

Поймав ее взгляд, Сьюз усмехнулась и одними губами за спиной у Эллиота произнесла «классный». Он провел их в большую гостиную, где находилось около сотни гостей. Они беседовали и потягивали вино из бокалов под негромкие звуки стоявшего в углу зала рояля, на котором играл какой-то молодой человек.

– Это мой племянник Майкл, – сказал Эллиот, проследив за взглядом Эбби. – В этом году он поступил в Королевский музыкальный колледж. Он будет играть нам весь вечер за бутылку вина.

– А где у вас тут одинокие мужчины? – неожиданно спросила Сьюз.

– Сьюз! – одернула ее возмущенная Эбби.

– А что? – надула губы подруга. – Чего даром терять время?

Она повернулась к Эллиоту:

– Послушайте, мне тридцать пять, я только что порвала с одним придурком, а мои биологические часы скоро перестанут тикать. Так что плохого в том, что мне хотелось бы сразу перейти к главному?

Эллиот рассмеялся.

– По крайней мере честно, – сказал он. – Напомните мне, чтобы я познакомил вас с моим другом Адамом. Человек богатый, владелец недвижимости, но история его любви трагическая, и он недавно перестал встречаться со своей девушкой. Полагаю, ему может понравиться ваша прямота и искренность.

Он помахал красивому мужчине, стоявшему за стойкой временного бара.

– Марко, мог бы ты организовать что-нибудь для этих леди? – попросил он. – Вернусь через минуту, Эбби, – добавил он и растворился в толпе.

Марко было, пожалуй, под тридцать, он был темноволос, серьезен, даже задумчив – мужчин такого типа снимают в рекламе Дольче и Габбана, они обычно смотрят на вас со страниц глянцевых журналов.

– Чего бы вы хотели, мадам? – с сильным акцентом спросил он и улыбнулся.

Эбби почувствовала, что краснеет.

Она понимала, что выглядит лучше, чем в последнее время, потому что специально готовилась к этому вечеру, подбирала платье, хотела даже сделать себе прическу с помощью фена. Однако Марко смотрел на них со Сьюз, как на двух греческих богинь, случайно занесенных сюда ветром.