Просьба - [18]

— Почему не слышу, товарищ начальник? Палатка не моя, лоток не мой, не отцовский, а государственный, — где скажут, там и поставлю. Скажут — выкинем, пусть выкидывают. А что касается чистоты, то я ее всегда соблюдал и буду соблюдать.

Капитан Тахмазов грозил продавцу пальцем, а продавец оправдывался и при этом не смотрел в лицо участковому, стоял с опущенной головой, словно капитан Тахмазов лежал перед ним на спине и он, наклонившись, доказывал ему, что ни в чем не виноват. А люди, стоявшие в очереди, нервничали, ворчали: участковый отрывает продавца от работы, время идет, а они стоят тут под солнцем. Что толку спрашивать порядок с одного? Если бы капитана черт не принес, продавец уже отпустил бы трех-четырех человек.

Жена дядюшки Аждара-инвалида Хырдаханум тоже стояла в очереди. Увидев Бахмана с Афет, она тотчас, оскалив зубы, прямо-таки впилась в них глазами, в то время как Бахман и Афет ее не видели. Бахман совсем забыл, что ходит с наклейкой над бровью, и, только увидев у палатки капитана Тахмазова, вспомнил про это, а вспомнив, подумал и о том, что сделал участковый уполномоченный с тем актом, который составил. Может, уже посадил недостойного сына Гани-киши? Хорошо, если бы Алигулу схватили за ворот, старик хоть на какое-то время освободится от его лап.

Между тем участковый Тахмазов собрался наконец уходить и, уходя, сказал продавцу:

— Запомни, в последний раз предупреждаю!

Решительность капитана Тахмазова, его непримиримость ко всякого рода нарушениям порядка поправилась Бахману, да и не только ему; в очереди одобрительно зашумели: прав капитан, еще немало людей, с которыми надо говорить именно так, а не иначе.

Продавец, ворча, прошел за прилавок. Наполнив луком совок, пальца на два наполненный грязью, он вытряхнул лук в глубокую посудину и, не дав стрелке весов успокоиться, высыпал его в сумку покупательнице. Было ясно, что он недовесил, но спорить с ним никто не стал — лук был хороший, хотя и с мусором, и намного дешевле, чем на базаре, так что и при недовесе выгоднее было купить его тут, в палатке… Подходила очередь Хырдаханум, и та крикнула Афет:

— Ай соседка, послушай-ка…

Она что-то шепнула подошедшей Афет, а та, обернувшись к Бахману, пояснила:

— Хырдаханум-хала советует мне тоже купить этого луку. Встанешь, говорит, впереди меня и купишь, твоя мать хотела такой лук купить. Я побегу домой за деньгами, возьму корзину и вернусь. — Пойдем, — сказал Бахман.

У входа в тупик стояли и о чем-то толковали соседские парни. Одного из них называли «Импортный Наджаф», Бахман его знал.

А познакомились они в первый день нового учебного года. Бахман после занятий шел домой. На их улице было три похожих друг на друга тупика. Чтобы не ошибиться, Бахман, еще не освоившийся в городе, внимательно разглядывал номера тупиков. Найдя свой тупик, он заметил, что какой-то модно одетый длинноволосый парень заглядывает в открытые ворота их двора и отступает. Увидев Бахмана, парень обрадовался: «Вы здесь живете?» Вслед за этим парень спросил: «А в каком доме живет Импортный Наджаф?» — «Как это — импортный? — удивился Бахман. — Товар называют импортным, а разве можно о человеке сказать „импортный“?» — «Ну что ты удивляешься? — спросил парень. — Не знаешь Наджафа? Он импортные сигареты продает… Лысый такой, толстый… Неужели не знаешь, о ком говорю?» Бахман молчал, и парень сказал: «Не бойся, я ведь не в органах работаю, от меня ему вреда не будет». — «Я не боюсь, но я тут человек новый, никого пока не знаю, и Импортного Наджафа тоже». И как раз в этот момент из угловой двери тупика вышел полный мужчина. Длинноволосый, кивнув в его сторону, сказал Бахману:

— Вот он. Про этого Наджафа я и спрашивал.

— Я тут, — сказал Импортный Наджаф, здороваясь с парнем. — Что нужно?

Модно одетый парень сказал:

— «Мальборо».

— Сколько?

— Один блок.

— Пожалуйста, возьми. — И Импортный Наджаф повернулся к Бахману: — А тебе каких?

— Я не курю.

— Не куришь и не пьешь, так зачем же живешь? — насмешливо спросил Импортный Наджаф.

Бахман, не ответив, вошел в свой двор.

Одно окно квартиры тетушки Гюляндам выходило как раз в тупик. Бахман выглянул на улицу в тот момент, когда Импортный Наджаф, вручив модно одетому парню блок папирос, пересчитывал деньги. «Кури на здоровье», — напутствовал он длинноволосого. Клиентов у Импортного Наджафа было много, и всех их он напутствовал этими словами: «Кури на здоровье». И хотя Импортный Наджаф работал всего-навсего ночным сторожем, Бахман больше не удивлялся тому, что серые «Жигули», стоявшие под брезентом перед угловой дверью тупика, принадлежат Наджафу. Потом он узнал, что Импортный Наджаф и на работу не ходит: числится сторожем, а зарплату получает кто-то другой, и этому другому Импортный Наджаф еще доплачивает. Гюляндам-хала очень хвалила Наджафа: уважительный парень, знает, как вести себя со старшими и с младшими. Бахман и сам в этом убедился: ведь где ни встретишься с Наджафом — первым здоровается, чуть что — предлагает свои услуги и помощь.

Когда Бахман и Афет проходили мимо собравшихся у входа в тупик парней, те перебросились какими-то замечаниями, а один, с явной целью задеть, громко сказал: «Ада, посмотрите только на этого чушку! Правду говорят: поздно пришел, да быстро выучился. Смотри, какую девчонку у нас из-под носа заграбастал!» В ответ послышался голос неизвестно откуда появившегося Импортного Наджафа. «Заткнись! — прикрикнул он на бездельника. — Они соседи, вот и идут вместе. А если даже и увел парень девчонку у вас из-под носа, то что ж такого? Сумел значит, молодец!» — «А я вот тоже ей сосед, — сказал кто-то, — а разве пойдет со мной Афет?» На это Импортный Наджаф ответил: «Это личное дело девушки, захочет — пойдет, не захочет — и не взглянет».