Прорыв начать на рассвете - [38]
– Пулемёт!
Автоматчики подхватили пулемёт. Потащили в лес. Но в это мгновение оттуда ударила очередь. Один из автоматчиков охнул и с разбега уткнулся головой в снег. Никто его не поднял. Все побежали дальше. Пробежали ещё шагов сто, выскочили на небольшую полянку. Остановились отдышаться и сориентироваться. Мины рвались позади. Там стоял стон и крики. Там ещё пытались прорываться. Командиры формировали новые и новые группы и бросили их на пулемёты. Правее слышался треск кустов и хруст снега – там бежали, уходя в глубь леса, те, кому удалось прорваться через большак Беляево – Буслава.
– Где пулемёт? – спросил Воронцов.
– Бросили, – сказал один из автоматчиков.
– Почему бросили?
– Да пошёл ты…
И тут Воронцов в свете падающей ракеты, в распахе мокрого полушубка, увидел капитанскую шпалу. Второй автоматчик тоже был офицером. Капитан что-то сказал своему напарнику, и они побежали дальше.
– Где Турчин? – спросил Воронцов Кудряшова.
– Не знаю. Всё время бежал рядом. Не знаю. Может, отстал. А может… Да тут он где-нибудь.
Турчин догнал их уже возле дороги, когда они вышли к основной группе прорвавшихся.
Колонна снова выстроилась сплошным плотным потоком и быстро продвигалась в глубь леса. Мины уже не долетали сюда.
– Обозы отрезали, – переговаривались бойцы.
– Где ж там пройти…
– Рации разбило. Без связи…
– Командующий прошёл?
– Прошёл. Ранен.
– Не разговаривать! Соблюдать тишину! Передать по цепи!
– Соблюдать тишину! – понеслось в хвост колонны.
– Тишину…
– Тишину…
Глава девятая
Перед майором Радовским стояла невыполнимая задача, но он её выполнил: рота сформирована, худо-бедно обучена, экипирована и вооружена в соответствии с приказом – красноармейские шинели, шапки, гимнастёрки, сапоги, автоматы и винтовки, пулемёты и даже миномёты. Основное нашлось на складах, куда рачительные немцы свозили трофейное имущество, захваченное в основном во время наступления. То, чего не оказалось на складах, находили в поле, в отбитых у ефремовцев и беловцев деревнях. Повсюду лежали трупы убитых красноармейцев. Толпами гнали пленных. Конечно, в первую руку карманы им выворачивали немцы. Но и после их обысков кое-что полезное у пленных найти было можно. А полезным было буквально всё: спички, изготовленные в СССР, мелкие медные монеты, медальоны-предсмертники, красноармейские книжки, письма, карандаши со штампами советских фабрик, другие канцелярские принадлежности, школьные тетради, медицинские справки, перочинные ножи, котелки, фляжки, ложки… Словом, предметы того скудного солдатского обихода, те мелочи, которых как раз-то и не хватало его людям для того, чтобы, как говорил Ивар, без шва можно было войти, вжиться в красноармейскую среду и свободно действовать там. Последние штрихи перед тем, как приступить к активной стадии операции. Их надо было сделать мастерски. И, кажется, это получилось. Однажды в лесу разведвзвод захватил около десятка красноармейцев. Те закапывали противотанковое орудие. Артиллеристы. Как потом выяснилось, остатки истребительно-противотанковой батареи. Они израсходовали последние боеприпасы ещё накануне, подбили танк и сожгли грузовик на большаке. И вот, получив приказ на отход, прятали свою «сорокапятку». Разведвзвод подошёл к ним тихо. Окликнули часового, назвали фамилию командира стрелкового полка, который, якобы, идёт с ними, окружили артиллеристов и разоружили без каких-либо, даже малейших, признаков сопротивления. Так, именно так, предстояло действовать в дальнейшем. Неудача на тропе, где, считай, из рук упустили обоз, кое-чему научила. Радовский подошёл, когда артиллеристы уже стояли понуря головы и послушно, под присмотром конвоиров, снимали ремни и каски, вытряхивали на снег содержимое тощих «сидоров». Старший лейтенант, командир батареи ИПТАП, швырнул к ногам Радовского потёртую портупею и сказал:
– Забирай. Об одном жалею. Ребята просили: отдай, командир, солдатскую похлёбку сварим. А я пожалел. Выходит, напрасно. Лучше бы своим отдал.
Командир разведвзвода кивнул на орден. Старший лейтенант сразу понял жест и сказал спокойно и твёрдо, как говорят о давно решённом:
– Орден, ребята, я вам не отдам. Только вместе с жизнью. Убейте, а потом делайте что хотите. Хоть воронам меня кидайте.
– Это – не проблема, краснопёрый, – набычился взводный и вытащил из голенища сапога ТТ старшего лейтенанта с обрезанным ремешком.
Другой конец ремешка был пристёгнут к кобуре, которая лежала в талом снегу вместе с портупеей.
– Отставить, – приказал Радовский и жестом дал понять, что орден старшего лейтенанта не смеет трогать никто.
Вечером взводный, услужливый здоровяк из бывших кавалеристов, принёс ему банку черничного варенья и тот самый орден старшего лейтенанта. Это была Красная Звезда. Довольно распространённый в РККА офицерский орден, которым награждали в основном младший комсостав, а также, в особых случаях, сержантов, старшин и рядовых бойцов. За этой Звездой наверняка было несколько сожжённых немецких танков.
Видя взгляд Радовского, взводный сказал:
– Всё равно бы немцы содрали. Берите. Это ваш трофей.
– Ордена трофеями быть не могут, – ответил он.
Роман «Примкнуть штыки!» написан на основе реальных событий, происходивших в октябре 1941 года, когда судьба столицы висела на волоске, когда немецкие колонны уже беспрепятственно маршем двигались к Москве и когда на их пути встали курсанты подольских училищ. Волею автора романа вымышленные герои действуют рядом с реально существовавшими людьми, многие из которых погибли. Вымышленные и невымышленные герои дрались и умирали рядом, деля одну судьбу и долю. Их невозможно разлучить и теперь, по прошествии десятилетий…
Во время операции «Багратион» летом 1944 года наши войска наголову разгромили одну из крупнейших немецких группировок – группу армий «Центр». Для Восьмой гвардейской роты старшего лейтенанта Воронцова атака началась ранним утром 22 июня. Взводы пошли вперёд рядом с цепями штрафников, которых накануне подвели на усиление. Против них стояли части дивизии СС, которая на девяносто процентов была сформирована из власовцев и частей РОНА бригады группенфюрера СС Каминского. В смертельной схватке сошлись с одной стороны гвардейцы и штрафники, а с другой – головорезы, которым отступать было некуда, а сдаваться в плен не имело смысла… Заключительный роман цикла о военной судьбе подольского курсанта Александра Воронцова, его боевых друзей и врагов.
Новая книга от автора бестселлеров «Высота смертников», «В бой идут одни штрафники» и «Из штрафников в гвардейцы. Искупившие кровью». Продолжение боевого пути штрафной роты, отличившейся на Курской дуге и включенной в состав гвардейского батальона. Теперь они – рота прорыва, хотя от перемены названия суть не меняется, смертники остаются смертниками, и, как гласит горькая фронтовая мудрость, «штрафная рота бывшей не бывает». Их по-прежнему бросают на самые опасные участки фронта. Их вновь и вновь отправляют в самоубийственные разведки боем.
Летом 1942 года на Ржевско-Вяземском выступе немцам удалось построить глубоко эшелонированную оборону. Линия фронта практически стабилизировалась, и попытки бывшего курсанта Воронцова прорваться к своим смертельно опасны. А фронтовые стежки-дорожки вновь сводят его не только с друзьями настоящими и с теми, кто был таковым в прошлом, но и с, казалось бы, явными врагами — такими как майор вермахта Радовский, командир боевой группы «Черный туман»…
Когда израсходованы последние резервы, в бой бросают штрафную роту. И тогда начинается схватка, от которой земля гудит гудом, а ручьи текут кровью… В июле 1943 года на стыке 11-й гвардейской и 50-й армий в первый же день наступления на северном фасе Курской дуги в атаку пошла отдельная штрафная рота, в которой командовал взводом лейтенант Воронцов. Огнём, штыками и прикладами проломившись через передовые линии противника, штрафники дали возможность гвардейцам и танковым бригадам прорыва войти в брешь и развить успешное наступление на Орёл и Хотынец.
Что остаётся делать солдату, когда он оказывается один на один со своей судьбой, когда в него направлено дуло автомата и вот-вот автомат лихорадочно запрыгает в руках немецкого гренадера? А что делать генералу, командующему армией, когда обстоятельства, хитрость противника и недальновидность вышестоящих штабов загоняют его в такое же безвыходное положение?
Алексей Николаевич Леонтьев родился в 1927 году в Москве. В годы войны работал в совхозе, учился в авиационном техникуме, затем в авиационном институте. В 1947 году поступил на сценарный факультет ВГИК'а. По окончании института работает сценаристом в кино, на радио и телевидении. По сценариям А. Леонтьева поставлены художественные фильмы «Бессмертная песня» (1958 г.), «Дорога уходит вдаль» (1960 г.) и «713-й просит посадку» (1962 г.). В основе повести «Белая земля» лежат подлинные события, произошедшие в Арктике во время второй мировой войны. Художник Н.
Эта повесть результат литературной обработки дневников бывших военнопленных А. А. Нуринова и Ульяновского переживших «Ад и Израиль» польских лагерей для военнопленных времен гражданской войны.
Владимир Борисович Карпов (1912–1977) — известный белорусский писатель. Его романы «Немиги кровавые берега», «За годом год», «Весенние ливни», «Сотая молодость» хорошо известны советским читателям, неоднократно издавались на родном языке, на русском и других языках народов СССР, а также в странах народной демократии. Главные темы писателя — борьба белорусских подпольщиков и партизан с гитлеровскими захватчиками и восстановление почти полностью разрушенного фашистами Минска. Белорусским подпольщикам и партизанам посвящена и последняя книга писателя «Признание в ненависти и любви». Рассказывая о судьбах партизан и подпольщиков, вместе с которыми он сражался в годы Великой Отечественной войны, автор показывает их беспримерные подвиги в борьбе за свободу и счастье народа, показывает, как мужали, духовно крепли они в годы тяжелых испытаний.
Рассказ о молодых бойцах, не участвовавших в сражениях, второй рассказ о молодом немце, находившимся в плену, третий рассказ о жителях деревни, помогавших провизией солдатам.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.