Пророчества Авеля. О будущем России - [28]

29 мая состоялось свидание Авеля с Амвросием, который в тот же день писал к Обо-льянинову:

«Монах Авель, по записке своей, в монастыре им написанной, открыл мне. Оное его открытие, им самим написанное, на рассмотрение ваше при сем прилагаю. Из разговора же я ничего достойного внимания не нашел, кроме открывающегося в нем помешательства в уме, ханжества и рассказов о своих тайновидениях, от которых пустынники даже в страх приходят. Впрочем, Бог весть».

Нельзя не обратить внимания на эти три последние слова. Авель, очевидно, колобродил; а между тем было что-то в нем, что возбуждало недоумение, что-то среднее между сном и действительностью. Этот отзыв Амвросия (человека практического) напоминает нам ту веру в сны и видения, которою наполнены недавно изданные письма митрополита Филарета к архимандриту Антонию.

Не покидая своей прежней мысли, что будет на земле едино стадо и един пастырь, инок-предсказатель в письме к Амвросию пишет:

«А ныне я имею желание определиться в еврейский род и научить их познанию Христа Бога и, всей нашей православной веры и прошу доложить о том Его Величеству».

На письме Амвросия рукою Обольянино-ва: «доложено мая ЗО-го 1800 года. Павловск».

В XIX СТОЛЕТИИ

По вступлении на престол императора Александра Павловича учреждена была комиссия для пересмотра прежних уголовных дел. Пересмотрели и переписку об Авеле; оказалось, что он содержался в Санкт-Петербургской крепости с 26 мая 1800 года за разные сочинения его, заключающие в себе пророчества и другие инакозначущими литерами нелепости. В марте месяце 1801 года Авель отослан был к Амвросию для помещения в монастырь по его усмотрению и им отослан в Соловецкий монастырь, а 17 октября архангельский гражданский губернатор донес, что Авель, вследствие указа Священного Синода, из-под стражи освобожден и отдан архимандриту в число прочих монашествующих.

Выпущенный на волю Авель сочинил третью книгу, с предвещанием взятия Москвы неприятелем, за что его снова заточили уже на многие годы в Соловецкий монастырь. В исходе 1812 года министр духовных дел князь Голицын выписал его к себе в Петербург. После таинственных бесед с этим главою тогдашнего духовенства, ему дана полная свобода. Он повел опять скитальческую жизнь.

Из его тетрадей и писем (очень недурно составленных) видно, что в своих фантазиях он был убежден совершенно и готов за них отдать свою жизнь. Одержимый духом предсказаний, то вечный скиталец по монастырям и Костромским лесам и пустыням, то тюремный сиделец, инок Авель, по пословице «на ловца и зверь бежит», находил себе если не почитателей, то по крайней мере благотворителей и даже в высшем кругу.

Он был знаком и вел переписку с графиней Прасковьей Андреевной Потемкиной, рожденной Закревской, получал от нее денежные пособия и на одежду сукно с ее фабрики, вмешивался в ее отношения к сыну-повесе, проживал в Курской губернии у известного богача Никанора Ивановича Переверзева, поселялся то в Москве, в Шереметевой больнице, то у Троицы Сергия.

Автор известных записок Л. Н. Энгельгардт говорит про него, «что он был человек простой, без малейшего сведения и угрюмый; многие барыни почитая его святым, ездили к нему, спрашивали о женихах своим дочерям; он им отвечал, что предсказывал тогда только, когда вдохновенно было велено ему что говорить».

Несмотря на покровительство князя Голицына, Авеля понудили прекратить его бродяжничество. Митрополит Филарет определил его в Высоцкий монастырь под Серпуховом, поблизости от его родины. Но старая привычка взяла свое: с наступлением нового царствования, Авель ушел из монастыря и через бывшего своего господина, Дмитрия Львовича Нарышкина, вздумал опять обратить на себя внимание предержащей власти. Государь Николай Павлович приказал заточить его в Спасо-Ефимовский монастырь, где он и умер в 1841 году.

Из записной книжки одессной старины Предсказатель монах Авель

Публикация Розанова Н.П. Предсказатель монах Авель в 1812—1826 гг. Русская старина. 1875.—Т. 12.—№4. — С. 815-819.

Читатели «Русской старины», вероятно, обратили внимание на своеобразную, весьма трагическую личность монаха Авеля, представшего на страницах нашего издания, с описанием своего хожденья по мукам, т. е. по тюрьмам и затворам монастырским. (См. «Русская старина», т. XII, с. 414-435). Переписка его с графиней Потемкиной в 1814-1816 годах, если и не выставляет на вид некоторые житейския невзгоды, его посетившие, все-таки показывает, что отец Авель нашел в мире значительный достаток и вполне обеспеченное положение.

Ныне помещаемая статья показывает, что закат дней Авеля омрачился страшною для него грозою. Двадцать один год проведя в тюрьмах, он вновь попал в тяжкое заточение.

Прежде, однако, чем сообщить новые сведения об этом предсказателе, считаем не лишним привести следующую заметку о нем из записок современника Авеля — Л. Н. Энгельгардта.

«В Соловецком монастыре был инок-монах Авель, предсказавший смерть императрице Екатерине II, потом императору Павлу, со всеми обстоятельствами краткого его царствования. За год до смерти императрицы, сей Авель, пришел к настоятелю того монастыря, требовал, чтобы довести до сведения ее, что слышал он вдохновенно глас, который должен он был ей объявить лично. По многим отлагательствам и затруднениям, наконец, донесено было ей, и приказано было его представить: тогда он ей объявил, что слышал он глас, повелевший ему объявить ей скорую кончину. Государыня приказала его заключить в Петропавловскую крепость. По кончине государыни, император повелел, освободи его, представить к нему. Когда он ему предсказал, сколько продолжится его царствие, государь в ту же минуту приказал его опять заточить в крепость. Смерть однако ж исполнилась в намеченный срок. При вступлении на престол Александра I он был освобожден. За год до нападения французов Авель предстал перед императором и сказал, что французы вступят в Россию, войдут в Москву и сожгут. Государь приказал его опять посадить в крепость. По изгнании неприятеля он был выпущен. Сей Авель после сего был долго в Троице-Сергиевской лавре в Москве. Долгие годы его жизни видели его люди совершающим подвиг юродства: он был человек простой, без лишнего светления и угрюмости: многие барыни, полагая его святым человеком, везли к нему незамужних дочерей; он им отвечал, что он не провидец, и что он тогда только и предсказывал, когда вдохновенно было велено ему говорить. С 1820 года уже более никто не видел его и неизвестно куда он девался. Эта неясность разъясняется следующим документом из записной книжки Энгельгардта.