Пропавший сын Хрущёва или когда ГУЛАГ в головах - [17]
Когда Лёне исполнилось двенадцать, он решил, что больше не хочет жить с мачехой. Стащив отцовское ружье, он надумал поехать в Африку на охоту — сафари, о котором он читал в школьных книжках. Он мечтал увидеть джунгли, поглядеть в прицел на львов, тигров и слонов. Но сестра Юля, всегда бывшая настороже замыслов брата, каким-то образом узнала о его планах и рассказала мачехе. Нина немедленно заперла Лёню в его комнате, предварительно отобрав у него брюки и ружье[31]. Но на него это особенно не подействовало, он даже упрекнул её: «Лучше б ты забрала штаны, когда мне нужно будет идти в школу».
Несмотря на частые конфликты с женской частью семьи, была одна женщина, с которой Леонид всегда ладил: его бабушка. В глазах Ксении Ивановны внук был маленьким принцем, не способным ни на что дурное. Она его так сильно любила, что за обедом, когда была курица — и это было предметом шуток в семье — обсасывала оставленные Лёней куриные кости (её крестьянская душа не терпела, когда выбрасывали недоеденное). Своим патриархальным умом она понимала, что её внучка Юля не пропадет, о ней Нина позаботится, а вот Лёня, которому не хватает мужской руки, будет страдать, и потому нуждается в большей опеке.
Действительно, Никиты в жизни Леонида по большей части не было, если не считать тех редких случаев, когда он рассказывал детям об идеальном советском человеке — «сверхчеловеке» Троцкого. Хрущёв бил белых и строил молодое большевистское государство. В 1925 году его избрали секретарём партийной организации одного из районов Юзовки, а чуть позже делегатом без права голоса на XIV съезд партии в Москве — огромная честь для провинциала. В течение следующих четырёх лет Хрущёв без устали трудился на ниве партийного строительства Украины в Юзовке, Харькове и Киеве, а в 1929 году был послан в Москву, в Промышленную академию, получать высшее образование в сфере металлургии. В 1932 году, однако, он был вынужден прервать учёбу, так как получил должность второго секретаря московского комитета партии. Высокий пост обеспечил Хрущёву квартиру в престижном Замоскворецком районе столицы с видом на красные кремлёвские звезды. В распоряжении семьи теперь были пять просторных комнат на пятом этаже «Дома на набережной» — пугающего вида серого одиннадцатиэтажного здания, где проживала советская политическая элита.
В Москве глава семьи был ещё больше занят государственными делами, так что на воспитание своевольного сына у него совсем не оставалось времени. Что касается дедушки, Сергея Никаноровича, то он был слишком болен — заработал туберкулез, работая в угольных шахтах — чтобы быть примером для детей. Тщедушный телом и кроткий нравом, он всегда был под пятой у жены. Ксения Ивановна называла его «мой дурак» и говорила при случае, что амбициозный Никита, возможно, не его сын[32].
В России, особенно в советское время, мужчины был мифическими фигурами, супергероями, самозабвенно и одержимо строившими утопическое общество на обломках самовластья. Дома же, в их отсутствие, всем заправляли женщины. Именно на них лежала обязанность блюсти и кормить семью, пока мужчины были недоступны для своих домашних и порой даже казались нереальными.
Чтобы компенсировать бесхарактерность мужа и отсутствие сына, Ксения Ивановна поощряла бунтарство внука, вконец портя его. Она почему-то считала, что он не только вправе раздаривать свои игрушки, одежду, еду, но и — теперь, когда семья жила в достатке — просто обязан был это делать. Нина была против подобной расточительности и пыталась как-то повлиять на пасынка. «Я отказываюсь шить тебе новые рубашки каждые несколько месяцев, только потому что ты раздарил все старые», — возмущалась она. Она очень не любила, когда Лёня и его друзья собирались у них в квартире и устраивали бесчинства: шумели, вопили и поглощали всё съестное. «Они прямо как саранча», — бывало, жаловалась Нина. Ну, а Ксения Ивановна, желая позлить невестку, внушала Леониду, что он должен вести себя так, как ему подсказывает сердце. Так что, прозвище «ураган», закрепившееся за Никитой Хрущёвым после его выступления в штаб-квартире ООН, за долгие годы до того уже принадлежало его сыну.
Противостояние Нины и Ксении Ивановны в деле воспитания Леонида только усугубило его непокорство. В конце концов, он решил последовать совету бабушки. Едва окончив школу в 1935 году, он безумно влюбился и был готов жениться — настолько, что в семнадцать лет стал отцом.
Высокий и худощавый, с привлекательной внешностью, унаследованной от матери, и неукротимым нравом, он познакомился с Эсфирь Эттингер у общих друзей. Она работала техником и была на пять лет его старше. После рождения их сына Юрия молодая женщина надеялась, что Леонид остепенится. Её отец тоже настаивал на женитьбе. Леонид не отказывался, хотя ему ещё не было восемнадцати лет — возраста, в котором в СССР разрешено было вступать в брак. Однако старший Хрущёв был непреклонен: его сын слишком молод, чтобы иметь семью. Конечно, он был готов дать новорожденному свою фамилию и поддержать его материально, но ни о каких официальных отношениях не могло быть и речи. Молодые люди так и не поженились. Под давлением отца Леонид разорвал эту связь
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Перед вами – яркий и необычный политический портрет одного из крупнейших в мире государственных деятелей, созданный Томом Плейтом после двух дней напряженных конфиденциальных бесед, которые прошли в Сингапуре в июле 2009 г. В своей книге автор пытается ответить на вопрос: кто же такой на самом деле Ли Куан Ю, знаменитый азиатский политический мыслитель, строитель новой нации, воплотивший в жизнь главные принципы азиатского менталитета? Для широкого круга читателей.
Уникальное издание, основанное на достоверном материале, почерпнутом автором из писем, дневников, записных книжек Артура Конан Дойла, а также из подлинных газетных публикаций и архивных документов. Вы узнаете множество малоизвестных фактов о жизни и творчестве писателя, о блестящем расследовании им реальных уголовных дел, а также о его знаменитом персонаже Шерлоке Холмсе, которого Конан Дойл не раз порывался «убить».
Это издание подводит итог многолетних разысканий о Марке Шагале с целью собрать весь известный материал (печатный, архивный, иллюстративный), относящийся к российским годам жизни художника и его связям с Россией. Книга не только обобщает большой объем предшествующих исследований и публикаций, но и вводит в научный оборот значительный корпус новых документов, позволяющих прояснить важные факты и обстоятельства шагаловской биографии. Таковы, к примеру, сведения о родословии и семье художника, свод документов о его деятельности на посту комиссара по делам искусств в революционном Витебске, дипломатическая переписка по поводу его визита в Москву и Ленинград в 1973 году, и в особой мере его обширная переписка с русскоязычными корреспондентами.
Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.
Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).
В книге рассматривается малоизвестный процесс развития западноевропейского плутовского романа в России (в догоголевский период). Автор проводит параллели между русской и западной традициями, отслеживает процесс постепенной «национализации» плутовского романа в Российской империи.