Пропавшие - [19]
Она открыла групповой чат и написала:
Сегодня ужин в складчину! Джейми, с тебя торт!
Потом выключила на телефоне звук и спрятала его в карман. С глаз долой, из сердца вон.
– Идем с тетей Эстер, – позвала она Кейт. В ответ племянница насилу оторвалась от экрана и бросила на нее сердитый взгляд. – Ты же вроде видела этот мультик? Пошли.
– Я не Вафля, – возразила Кейт.
– Нет, ты не собака, – согласилась Эстер, нажимая на пульте паузу и протягивая племяннице руку. – Но все равно идем со мной.
Они поднялись наверх и через комнату Моргана вошли в его стенной шкаф, а оттуда через дверь попали в новую комнату. Раньше тут располагалась личная квартира Эстер, ее гнездо высоко над Сомервиллом, за которое она держалась, даже когда с ними стала жить Кейт. Покатый потолок, крохотная кухня, двухместный диванчик, древний телевизор и видеомагнитофон, грязь и пыль – Эстер приходила сюда и запиралась всякий раз, когда хотела уединиться. Квартира была ее святилищем.
Но в декабре, после похищения, Морган взялся за кувалду и снес стену между квартирами.
А Эстер… Эстер сама попросила его сделать это. Настаивала, что личное пространство, убежище ей больше не нужно. Когда Морган закончил, она вынесла на улицу все личное, оставила коробку с VHS-кассетами у дороги. Сняла со стен кухонные шкафчики и выбросила диван в красно-зеленую клеточку на тротуар, где он, несмотря на объявление в интернете, простоял под дождем два дня, а после его забрал мусоровоз. Стены Эстер выкрасила в белый и постелила бежевые ковры. Финальный мазок на полотно прошлого она нанесла, повесив шторы из «Home Depot»[12]. Квартира стала просторной и настолько обычной, насколько могла сделать ее Эстер в стремлении все забыть.
Сейчас из кладовки она достала коробку с письмами от Гейба. Уселась на вершине узкой лестницы и осмелилась вскрыть один конверт. Ковер на полу все еще пах новьем. Жаль, что Морган забрал сегодня Вафлю с собой на работу: лучше бы пёсель семенил всюду за Эстер, норовя забраться к ней на колени.
– Посему ты пласесь? – спросила Кейт, присаживаясь рядышком и смахивая слезинку с щеки Эстер.
Эстер выдавила улыбку.
– Соринка в глаз попала.
Кейт взяла было из коробки конверт, но Эстер выхватила его, будто племянница могла пораниться об него, будто Гейб мог через бумагу дотянуться до нее из тюрьмы и причинить вред. Эстер захлопнула коробку, убрала подальше и написала Чарли:
Пришлите ее полное имя, номер социального страхования и дату рождения. А еще ваше совместное фото. Посмотрю, что можно сделать.
Как только пришли запрошенные сведения, Эстер за десять минут пробила бывшую Чарли по базам данных. Два года назад женщина перебралась в Мэн, сменила имя и добилась судебного запрета на контакты с неким Дэрилом, который поразительно напоминал «Чарли».
Эстер набрала ему:
Отъебись.
Отключила телефон и больше не включала весь вечер.
К тому времени, как Энни обогнула поворот к сияющему маяку, солнце уже село. Дождь так и хлестал, а тут, на открытом месте, вдоль берега, вовсю дул сильный ветер. Волны бились о гранитный пляж, и морская вода начала заполнять бухту, накрывая пристань при маяке. Довольно скоро он, как и большая часть острова, будет отрезан от внешнего мира, и до утра искать пропавшего мальчика станет небезопасно. Скоро время выйдет.
Энни остановилась, вспоминая тот день, когда было намного теплей, чем сегодня, когда приливом нагоняло лишь струйку плотной солоноватой воды из бухты. Стоящие на приколе парусные лодки осели на песчаной отмели, склонив мачты под углом в сорок пять градусов, а послеполуденное солнце палило песок вперемешку с галькой. Энни шла по илу в шортиках и паре старых кроссовок, тонула в грязи, из которой с шипением вырывался сернистый газ. Ярдах в пятидесяти от пляжа она вилами набрала в плетеную корзину бушель[13] моллюсков. Работала она быстро – штраф за нелегальную добычу устриц был тридцать пять долларов. Астрономическая сумма для Энни.
Набрав крупных раковин, она пошла вброд к берегу, но там уже сверкали голубые огни патрульной машины. Сердце у Энни ушло в пятки. Как он так быстро приехал? Откуда узнал? Энни спрятала корзину за купой прибрежных водорослей, а Рори уже шел к ней, одетый, несмотря на жару, в плотную форму. Он остановился, смерил ее взглядом – присмотрелся к грязным кроссовкам и вилам на песке.
– Ты что, тут весь день? – спросил он.
– Где-то час, – ответила Энни и улыбнулась. Больше ей ничего не оставалось.
И хотя она была на пять лет старше Рори, в ее арсенале еще оставался инструмент под названием красота. Энни верила, что сохранила достаточно от прежней себя и умеет создать видимость здорового, преуспевающего представителя среднего класса.
