Пропавшая глава - [23]

Я согласно кивнул и забрал свой ключ. 

— Извините, что украл у вас столько времени, — сказал я, вставая.

— Постойте, — произнес вдруг Отт, приподнимая руку жестом дорожного полицейского. — Вы держите бутылку виски в правом нижнем ящике своего письменного стола?

Я опешил.

— Нет, но я всегда знаю, где её можно добыть.

— Это не одно и то же. Бутылки в ящике нет — значит, нет и крутизны. Извините, что первым сообщаю вам эту новость, мистер Гудвин, но вы, без сомнения — интеллигент.

— Довольно горькая пилюля, — вздохнул я, принимая самый свирепый вид, на который был способен. — В следующий раз заявлюсь к вам в военной форме, да и выражаться буду, как Хэмфри Богарт.[6]

Отт не выдержал и засмеялся:

— Нет, горбатого могила исправит. Меня вам уже ни за что не провести.

Я попытался напоследок отшить его каким-нибудь убийственным выражением, но, не придумав ничего путного, лишь интеллигентно улыбнулся и отбыл с поджатым хвостом.

Глава 7

Домой я вернулся в восемь минут седьмого, а это означало, что Вульф уже спустился из оранжереи. Словом, я ничуть не удивился, застав его за столом в обществе пива и очерёдной книги.

— И вот он я, в родимый дом являюсь с пыльным рюкзаком, — продекламировал я, плюхаясь на свой вращающийся стул.

Вульф отложил книгу в сторону и испустил душераздирающий вздох.

— Арчи, — заявил он, — если цитируешь Стивенсона, старайся хоть изредка память освежать. Эти строчки звучат так:

«Когда с дорожным рюкзаком

Я покидаю милый дом,

Я слышу дудку давних лет

И музыканта вижу след»[7].

— В следующий раз обязуюсь наизусть выучить, — пообещал я. — Вы готовы выслушать мой отчет о встрече с Оттом?

— Похоже, выбора у меня нет, — пробурчал Вульф и, откинувшись на спинку кресла, смежил очи.

Я изложил ему дословно всю беседу с Оттом, включая то место, где Отт назвал меня интеллигентом.

— В самом деле? — встрепенулся Вульф, открывая глаза. — В моем лексиконе слово «интеллигентный» означает помимо всего прочего: «понимающий, разумный, образованный, с высокой культурой поведения». Должно быть, твой нежданный приход не лучшим образом повлиял на мыслительные способности мистера Отта.

— Острите, да? Вспомните лучше Лили Роуэн — единственную, по вашим собственным словам, женщину, общество которой вас не раздражает. Так вот, спросите, что она вам ответит по поводу того, свойственны ли мне понимание, разумность и высокая культура поведения. Других впечатлений, насколько я понимаю, у вас не возникло?

Вульф фыркнул:

— На ужин у нас жареная куропатка. — И уткнулся в книгу.

Не подумайте, что он просто менял тему, чтобы избавиться от меня нет, его расчёт был куда тоньше. Он прекрасно знал, что по четвергам (а сегодня, если помните, как раз был четверг) мы всегда собираемся у Сола Пензера и играем в покер, а это означало, что я ужинаю вне дома. Между тем, жареная куропатка входила в число моих любимых блюд, и Вульф не преминул воспользоваться случаем, чтобы нанести мне удар ниже пояса.

Впрочем, если вы считаете, что весь вечер я только и делал, что от горя рвал на себе волосы и посыпал их пеплом, то вы заблуждаетесь. Во-первых, тушёное мясо с овощами, которым угостил нас Сол, составило бы честь и самому Фрицу, а во-вторых, умение, тонкий расчёт и воистину потрясающее везение позволили мне изрядно облегчить бумажники всей пятерки соперников.

На следующее утро, угнездившись после завтрака за своим столом в кабинете, я позвонил Кейту Биллингсу, бывшему редактору Чарльза Чайлдресса, на его новое место службы. Говорить мне пришлось с автоответчиком — устройством, которое, по моему глубокому убеждению, наряду с всевозможными карманными будильниками, биперами и пейджерами гарантируют неминуемый крах западной цивилизации. Я наговорил на машину сообщение и сидел за компьютером, занося в него то, что надиктовал вчера Вульф, когда в дверь позвонили. Было десять семнадцать. Фриц закупал продукты, поэтому открывать пришлось мне.

В прозрачное лишь изнутри стекло я разглядел незнакомца, на которого, право, стоило обратить внимание — по первому разу, хотя бы. Жемчужно-серая пиджачная пара в тонкую полоску сидела на нем как влитая. Галстук был чуть потемнее, с желтоватыми полосками. Выглядел незнакомец лет на сорок пять-пятьдесят пять; скуластое лицо клинышком сужалось к заостренному подбородку. Верхнюю губу украшали изящные усики, составившие бы честь полковнику британских войск. Наконец голову нашего франта венчал котелок разумеется, тоже серый. И — чёрт меня побери, — если он не держал в руках трость. Только коротких гетр недоставало.

Признаться, открыв дверь, я ожидал услышать британский акцент, однако посетитель заговорил с чётким выговором уроженца Новой Англии.

— Мистер Вульф у себя? — осведомился изысканный незнакомец.

— Да, но в данную минуту занят. Вы договаривались с ним о встрече? — спросил я, прекрасно зная, что Вульф никого не ждал.

— Нет, но я убеждён, что он согласится меня принять. Меня зовут Уилбур Хоббс. — Произнёс он это так, словно ожидал, что я паду ниц и облобызаю нефритовый перстень на его левом мизинце. — А вы, должно быть, мистер Гудвин?

— Совершенно верно. Мистер Вульф будет занят до одиннадцати часов. Желаете пройти и подождать?