Пропавшая экспедиция - [87]

— Какого пассажира? Ты что обалдел? С каких это пор мы стали пассажиров возить? Мы что, рейсовые полеты выполняем по маршруту Южногорск — Неизвестно куда? На каком основании мы будем перевозить пассажиров? Мы что, по-твоему, генеральный перевозчик авиакомпания «Харон»? Мы, между прочим, на остров летим, где никаким пассажирам делать нечего!

— Да, не злись ты, Сережа, — ответил Жан Поль, — ей именно и нужно на остров, вернее на метеостанцию, которую мы обслуживаем.

— Что? Ей? — возмутился я. —Так это еще и женщина? Да, ты в своем уме? Да, наш Ан-2 — это почти что военный корабль, так сказать, боевая единица! Какая может быть женщина на корабле? Мы выполняем особое научное задание, можно сказать, секретное! — меня несло. Вся злость и нервное напряжение бессонной ночи вылилось на бедную голову обалдевшего француза. Я порол полную чушь, я кричал, возмущался, орал.

Женщина, о которой говорил Жан Поль, была метеорологом, ей нужно было добраться до метеостанции в горах. В принципе, туда из Южногорска можно было попасть или сухопутным путем, при этом нужно было четверо суток тащиться на автомобиле по горной дороге, да еще неизвестно, сколько ждать оказию, ведь регулярного сообщения не было, или по воздуху. Но на метеостанцию летал с острова только наш отряд. В Южногорск с острова тоже, кроме нас, никто не летал. Так что Жан Поль имел все основания предложить девушке наши услуги, и мои возражения, тем более выраженные в такой форме, были совершенно не уместны.

Николай Иванович, глядя на наш спор, смеялся.

— Ну, что вы смеетесь? Разве я не прав? — сказал я Николаю Ивановичу. Я знал, что был не прав.

— Выражение мне твое понравилось — «генеральный перевозчик авиакомпании «Харон»! Хорошая была бы реклама! А, вообще-то, ты неправ, зачем же заставлять хрупкую женщину трястись в каком-то грязном грузовике по горной дороге целых четыре дня, да еще месяц ждать, когда кто-нибудь поедет в ту сторону?

— А, с чего вы взяли, что она хрупкая? — возразил я, пытаясь завершить спор шуткой. — Может быть, она весит больше, чем все наше оборудование.

— Не может такого быть! — включился в наш разговор Семенов. — Иначе Жан Поль не обратил бы на нее никакого внимания, и тогда за нее хлопотал бы Рудольф.

— Ну, давай, веди свою пассажирку, — сказал я Жану, — да не забудь ее в полетный лист вписать, билетов на наш рейс еще не продают.

— А я уже вписал! — радостно сообщил он.

— Ну, ты пострел!

Жан Поль исчез, и через несколько минут вернулся. Он шел, неуклюже взвалив на одно плечо рюкзак пассажирки, неся в другой руке ее дорожную сумку. Женщина шла рядом. Я посмотрел не нее и обмер. Это была она! На этот раз на ней не было вечернего платья, она была одета в брючный костюм и обычную штормовку, но я все равно узнал ее. Я узнал бы ее лицо среди тысяч лиц, по тому необыкновенному взгляду, который будоражил мое воображение, будил в душе какие-то странные, непонятные чувства, наполняя ее тихой, светлой грустью. Взгляд ее был, как прежде, печален, но она смотрела на меня и улыбалась, легонько, краешком губ.

Все дружно бросились помогать ей устраиваться, проявляя при этом максимум галантности и учтивости, все мужчины нашего экипажа и члены экспедиции, отвыкшие от присутствия представительниц прекрасной половины человечества, обходились с ней, как с английской королевой. И только я стоял как чурбан, не понимая, что происходит.

Когда прекрасная незнакомка разместилась в фюзеляже нашего авиалайнера, ребята набросились на Жан Поля с вопросами, понизив голос до шепота:

— Где ты ее нашел?

— Да, она вчера была в нашем кафе! Вы сидели, болтали, и ничего не заметили! На ней было дивное вечернее платье. Такая орхидея серди нашего чертополоха! А, как она смотрела на меня! Это был взгляд, перед которым не устоит ни один француз! Я проводил ее до дому, она снимала комнату в частном доме, рядом с аэропортом. По дороге узнал, куда она направляется, и предложил лететь с нами.

— Да, видели вчера мы твою орхидею, — ответил Николай Иванович, — но не совсем прилично было так пялить на нее глаза, как ты. Ну, решила девушка пойти к кафе в вечернем платье, не понимая, что это не Москва или Питер, а забытый Богом и людьми Южногорск. Зачем же ее смущать своими взглядами? Только ты у нас один такой шустрый!

И тут до меня, наконец, дошло. Ее видели все, но делали вид, что не обращали на нее внимания, чтоб не смущать. В Южногорске, правда в центре города, был один единственный ресторан, в которой было уместно пойти в вечернем туалете. Но кафе аэропорта посещалось, в основном, экипажами самолетов, работниками порта, альпинистами и туристами. Заходили просто поесть или посидеть с друзьями за рюмкой, в той одежде, которая была на них в данный момент. Пока я сидел и хлопал глазами, не решаясь подойти к той, образ которой постоянно преследовал меня, Жан Поль тихо, незаметно покинул наш столик и отправился за ней. Вот почему я нигде не мог ее найти. Он увел ее у меня, буквально из-под носа! Моя таинственная незнакомка приехала сюда еще до закрытия сезона, когда небольшая гостиница была забита альпинистами, и она сняла комнату неподалеку. Теперь гостиница, в которой находили приют прибывающие сюда альпинистские группы, с закрытием сезона опустела. Путь в горы начинался вблизи аэропорта, да и часто вертолеты развозили альпинистов по высокогорным базовым лагерям. А в городе им было делать нечего. Город, если его так можно было назвать, располагался в узкой долине реки, разбросав свои дома по склонам холмов, окружавших долину. Настоящие горы начинались за аэропортом.