Пронзенное сердце - [43]

— Леди Эмилин, — тихо окликнул Черный Шип. Девушка подняла голову и посмотрела на него так, как будто видит впервые.

«Видит Бог, — подумал он, — рана на голове действительно серьезна».

Она смотрела на него взглядом одновременно и сердитым, и чарующим. Нежная линия ее носа резко контрастировала с упрямо очерченным, почти квадратным подбородком. Прямые темные брови придавали выражению еще большую серьезность, а глаза казались голубыми озерами — лишь вокруг зрачков солнечным светом сияли золотые ободки.

Это маленькое личико поражало странным сочетанием своеволия и нежной уязвимости. Сразу возникало желание защитить Эмилин — может быть, из-за того, что она напоминала одновременно и ребенка, и взрослую женщину. В то же время ее образ вызывал непреодолимое физическое желание — огонь страсти разгорался все сильнее. Хотелось хотя бы погладить шелковистую кожу, ощутить ее мягкое прикосновение. Мужчина покрепче сжал кулаки.

— Черный Шип. А мы думали, что ты погиб, — пробормотала девушка.

Вздохнув, он опустился перед ней на колени.

— В каком-то смысле это правда. — Подбросив несколько поленьев в огонь, он палкой пошевелил их, чтобы пламя разгорелось.

— Хотя я тогда была совсем еще ребенком, я запомнила тебя на всю жизнь.

— Я тоже все время помнил тебя, — нежно ответил Шип. — И твоего брата, и Уота. Позже я узнал, что отец твой умер, и семья оказалась в тяжелом положении. Это очень опечалило меня.

— Значит, ты знал, кто я такая, когда нашел меня?

— Конечно, моя госпожа. А ты решила, что я узнал худенького ребенка в этой красивой женщине? — Не в силах дольше сдерживаться, Черный Шип нежно коснулся подбородка девушки. Она опустила глаза и густо покраснела. Он снова занялся углями в очаге.

— Твой отец был прекрасным и щедрым человеком. Его смерть — огромная потеря. А когда прошел слух, что Гай Эшборн в плену, я понял, что скоро тебе может понадобиться поддержка, и старался по возможности быть в курсе дел всей вашей семьи — чтобы появиться в нужный момент.

Эмилин поразилась:

— Так значит, ты знал все, что происходит с нами?

Черный Шип пожал плечами.

— Главный магистрат имеет глаза и уши по всему княжеству, миледи. Когда прошел слух о твоей помолвке с Уайтхоуком, я решил, что не имею никакого права отдавать дочь друга в жены этому порочному человеку. Я хорошо помню свой долг.

— А как ты узнал, что я заблудилась?

— Я знал, что конвой повезет тебя через долину, поэтому мы с Элриком все время наблюдали за вами, хотя в тумане это было очень трудно сделать. И скоро оказалось, что конвой встретил на пути кое-какие трудности. Сначала мы не могли найти тебя в тумане, хотя слышали очень хорошо — ты все время пищала, как раненый поросенок.

Он снисходительно-ласково улыбнулся девушке, и она тут же ответила улыбкой. На сердце сразу посветлело. Господи милостивый, как же умопомрачительно красивы ее волосы и глаза сейчас, когда их освещает пламя костра! В эту минуту, когда они так улыбались друг другу, мужчина снова ощутил волну желания — он отчетливо понимал, как реагирует на эту красоту его собственное тело. Черный Шип еще не решил наверняка, как ему вести себя с этой женщиной, и подобный поворот в собственных чувствах тревожил его и лишал уверенности.

Брови Эмилин нахмурились — темные и густые, как повязка из собольего меха над чистыми глазами, обращенными прямо в душу, и сердце Черного Шипа ответило на этот взгляд гулкими неровными ударами. Снова помог костер — вечный друг и спаситель; присев на корточки, молодой человек опять принялся тщательно помешивать угли. А в голове в это время бушевал водоворот мыслей и сомнений. Что сказать ей? И как? Открыть всю правду сейчас опасно. Но он чувствовал, что доверяет этой девочке, хотя обычно доверие с трудом находило себе место в его сердце.

— Твое лицо кажется мне очень знакомым. Это странно — ведь я с детства не встречала тебя. — Эмилин вглядывалась, наклонив голову и прищурив глаза; — Это так?

Его улыбка моментально растаяла, сменившись каменной непроницаемой маской.

— Ты видишь во мне моего отца, — спокойно произнес он и присел рядом с девушкой.

— Отца?

— Лорда Уайтхоука.

Она выпрямилась, опустив руки, которыми до сих пор обвивала колени, и недоверчиво взглянула:

— Ты — брат барона Хоуксмура? Он пожал плечами и молча развел руками — это был жест сомнения и раздвоенности.

— Боже милостивый! Так значит, долгие годы ты воевал с собственным отцом? Черный Шип кивнул.

— Это долгая история, миледи. Девушка недоверчиво покачала головой и снова попыталась рассмотреть лицо своего нового друга.

— Да, ты, конечно, очень похож на барона, хотя борода и изменяет черты лица. И глаза у тебя совсем зеленые. — Она нахмурилась и прикусила губу, потом, наконец, решившись, продолжала: — Я надеюсь, что ты мой друг. Черный Шип.

Он отвел взгляд.

— Да, разумеется.

— И ты уверяешь, что в долгу перед моей семьей.

— Да, — ответил он, не понимая, к чему она клонит. — И думаю, что когда доставлю тебя целой и невредимой твоему дядюшке, то отдам этот долг сполна.

— Ты мог бы помочь нам не только в этом. — Глаза Эмилин светились решимостью, а Черный Шип боялся услышать ее слова.