Прометей: владыка моря - [26]

Глава 9. Народ Амонахес

Костер пылал уже огромным факелом: языки пламени взметнулись сплошной стеной и закрыли от нас горящего Келадонхепа. «Нелепая смерть, где я невольно сыграл свою роль, подтолкнув парня к смерти», — мысль мне не понравилась, но это правда. Уязвленный тем, что Алолихеп не бросилась в мои объятия и не стала просить взять ее в жены, я оттолкнул их, надеясь, что бесправное положение и трудности сделают девушку сговорчивее. А теперь она рядом со мной смотрела, как пламя пожирает ее брата, так и не севшего в Священное ложе Аталанта. Слово «Аталанта» звучало до боли знакомо и ассоциировалось сразу с двумя вещами из прошлой жизни: город в США Атланта и Атланты из древнегреческой мифологии. Мелькнула и третья ассоциация, атлантом называется первый шейный позвонок, названный так, потому что на него приходится вес черепа.

Прошло около часа, прежде чем костер догорел: как я и предполагал во время обряда, кости Келадонхепа не сгорели, они обуглились до черноты, но весь скелет лежал среди догорающих углей. Что делать с костями я не знал и просто посмотрел на девушку. Кипрус уже проснулся, и повсюду сновали люди, но никто не смел приблизиться.

— Кости мы на лодке вывозим в море и опускаем в воду, — тихо проговорила Алолихеп в ответ на мой немой вопрос. У меня на языке вертелось с сотню вопросов касающиеся ее племени, их системы устройства, численности воинов и так далее. Но сейчас у нее горе, и мне следовало подождать, дабы не нарушить установившееся хрупкое перемирие.

В море мы поплыли только к обеду, подождав, чтобы и кости, и угли остыли. Алолихеп собрала кости брата в шкуру, что принесли ей по моему указанию, и обвязала ее гибкой лианой. Я не стал выводить «Варяга», решив провести церемонию на «Акуле». Когда мы отошли от берега на несколько сотен метров, девушка показала, что достаточно. Прижавшись щекой к шкуре, внутри которой покоились останки брата, она четко произнесла:

— Юха ву ла! (Вернись обратно) — и опустила в воду сверток, который медленно пошел ко дну, провожаемый десятками взглядов. Алолихеп выпрямилась: — Ты многое хочешь узнать от меня, Макс Са. Теперь я готова говорить, потому что никогда больше род Кахрамон Аталанта не сядет в Священное ложе.

— Но есть ты, и ты можешь сесть в это ложе, — возразил я.

— Женщины не имеют права на Священное ложе. Род Кахрамон Аталанта закончился, Ра будет вынужден прислать других слуг, чтобы новый Род сел по праву в Священное ложе.

— Кто такой Ра, Алолихеп? — У меня были обрывочные понятия, что это бог или жрец и это связано с Египтом или Индией. В кроссворде встречалось это слово, может и в школьной программе, не помню точно.

— Ра, это тот, кто создал нас и все это, — девушка показала рукой на землю, море, небо. Она замолчала, словно собираясь с мыслями, и сказала, — и даже то, что ты нас спас, есть воля Ра, — я вспомнил, как девушка произнесла это имя, когда мы их нашли. Произнесла, открыв свои чудесные глаза, и потеряла сознание.

«Акула» подошла к пристани, и матрос кинул швартов. Дальнейший разговор мне хотелось провести без посторонних ушей, поэтому молча повел Алолихеп в свою резиденцию. Когда мы вошли, у моих жен на лицах застыл вопрос, но хватило ума и такта не показывать недовольство.

— Нел, дай нам что-нибудь поесть и вместе с Мией садитесь за стол. Думаю, вам будет полезно послушать, что расскажет Алолихеп. — Нел стала накрывать на стол, а Миа сразу уселась рядом со мной, словно давая понять египтянке, что на меня претендовать нет смысла. Но девушку в данный момент интересовал не я, а возможность помыть испачканные сажей руки.

— Миа, полей Алолихеп воду, чтобы она могла помыть руки. — Миа молча принесла воду и поливала, пока девушка тщательно старалась отмыть грязь. Выйдя наружу, она даже зачерпнула горсть песка и вскоре вернулась, чтобы сесть за стол. Вероятно, они голодали, потому что я заметил, как ввалились ее щеки, да и в общем Алолихеп сильно похудела.

— Вначале поедим, разговаривать будем потом, — я отломил часть ячменной лепешки и протянул египтянке. Краем глаза заметил, как быстро переглянулись мои жены.

— Нел, Миа, вы хотите мне что-то сказать?

— Нет, Макс Са, — хором откликнулись обе, глубоко пряча свое любопытство.

Алолихеп принялась за еду, ела она быстро, словно боялась, что я прерву трапезу в любой момент. Когда стало понятно, что первый голод утолен, и принятие пищи продолжается впрок, я нарушил молчание:

— Алолихеп, рассказывай. Кто ты, откуда, почему вы с братом бежали в лодке. Сколько у вас воинов, сколько поселений. Меня интересует все!

Девушка вздохнула, с сожалением положив кусок мяса на столешницу, начала рассказ:

— На другой стороне Соленой Воды, которую мы называем форд, живет наше племя Амонахес. Точнее, это не одно племя, их очень много, Амонахес означает дети Амона. Раньше, очень давно, когда еще не родился отец моего отца и еще много их отцов, мы были разными племенами, всегда воевали друг с другом и жили кочуя с места на место. А потом пришли они и объединили нас всех, велев называться одним именем.

— Кто они? — перебил я Алолихеп.