Проклятый, одинокий, дракон - [19]

К тому времени как Айна с графиней пришли из монастыря, герцог де Риз нервно мерил шагами площадь перед входом в церковь. И даже издалека было видно, как он напряжён и как тревожно вглядывается в потемневшее небо.

— Ну, наконец-то! — воскликнул он, и жестом дал указание седлать лошадей. В волосах у него застрял прошлогодний лист, но Айна не решилась его убрать. Приходилось одной рукой держать шляпу, а второй — подол платья, который с каждым порывом подлетал вверх.

— Думаешь, мы успеем? — вглядывалась графиня де Монд в почерневший горизонт. В отличие от Айны, свой головной убор она крепко завязала под подбородком. Он держался надёжно, правда, выглядел смешно, но в её возрасте это позволительно.

— Гроза заходит с севера, — помог Тьер забраться женщине в седло. — Если успеем спуститься к ручью, то окажемся отрезаны от неё скалой. Надеюсь, всю свою силу она оставит там.

— Тогда едем, — пришпорила графиня свою лошадь. — С моим ревматизмом не хватало только промокнуть.

Но флегматичной гнедой Айны что ветер, что собирающийся дождь были по-прежнему безразличны. Потряхивая чёрной гривой, она не спеша побрела вниз. Промокнуть Айна не боялась и, наблюдая, как мечется утративший всю свою невозмутимость де Риз, даже злорадствовала, что он так опрометчиво подсунул ей эту неторопливую клячу.

Они успели одолеть лишь половину спуска, когда де Риз, перекрикивая хлопанье своего плаща, настоял, что нужно возвращаться. Он сам развернул лошадь Айны и, доверив её провожатому, поскакал вниз за графиней.

— Мы не успеем спуститься, — услышала Айна его голос, подхваченный ветром. — Если не развернёмся, нас смоет ливнем вместе с лошадьми.

Первая вспышка молнии настигла их почти на вершине холма. Гулкие раскаты грома привели лошадёнку Айны в такой ужас, что она дёрнулась и помчалась наверх с неожиданной скоростью. Айна едва успела пригнуться и вцепиться покрепче в поводья, чтобы не вылететь из седла. Её оставленную без поддержки шляпу тут же сорвал с головы ветер и закружил в воздухе в замысловатом танце.

— Чёрт с ней, Тьер! — кричала девушка герцогу, уже спешившись. Но Айну он, видимо, не слышал, направив своего коня по холму за летящим головным убором.

Первые крупные капли дождя упали на каменные плиты, и графиня поторопилась скрыться за дверьми церкви. Айна же нервно всматривалась во тьму, нервничая, что герцог там так долго.

Наконец, его силуэт вынырнул из темноты. Айна видела, что шляпу он всё же поймал. Видела, как он спешился, как сделал несколько шагов. Но вдруг покачнулся и, выпустив из рук свой трофей, упал на колени, словно в него попала стрела.

— Тьер! — в ужасе закричала Айна. — Тьеееер!

Цепкая рука графини не дала ей побежать к нему.

— Пойдём, пойдём, он справится, — тянула Грэсия невесту принца внутрь.

Но девушка всё оглядывалась.

Она видела, что герцог встал, а потом огромная чёрная тень накрыла его фигуру и взвилась в небо. И только испуганная лошадь дико заржала и одиноко унеслась прочь.

— Это дракон? — за плотно закрытыми дверьми храма Айна никак не могла прийти в себя. — Скажите, Грэсия, его унёс дракон?

— Не волнуйтесь, миледи, — обнимая за плечи, успокаивала её графиня. — Он силён. Он неуязвим. С Тьером ничего не случится.

— Но это ведь был дракон? — развернулась к женщине Айна. Она всматривалась в её глаза, желая услышать правду, но видела лишь тёмные точки на голубой радужке и сомнение во взгляде.

— Дракон, — наконец, кивнула графиня.

— Так, значит, он существует? — Айна в растерянности сделала шаг назад и тогда только увидела за спиной графини священника, покорно склонившего голову. — Я считала, это — выдумки, — обратила девушка свой вопрос к нему.

— Это правда, миледи, — подал голос настоятель храма.

— И вот там, на иконе, — показала рукой взволнованная девушка в сторону лика Антонии Праведной. — Тоже дракон?

— Да, дитя моё, — снова кивнул преподобный Еллий, невысокий, но статный мужчина, с окладистой рыжеватой бородой и очень внимательным, цепким взглядом глубоко посаженных глаз. — Драконы жили на этой земле во времена деяний Святой Антонии, поэтому один из них изображён на иконе.

Он пересёк небольшой зал и указал на картину, висящую на стене:

— И здесь Антония на руках с новорождённым драконом, — он дождался, пока девушка подойдёт ближе, и продолжил: — Она потому и считается защитницей всех невинно осуждённых, что драконов всегда считали чудовищами. Кровожадными, беспощадными, свирепыми тварями, которых нужно уничтожать. Но Антония показала всему миру, что это мудрые и добрые существа, которые просто вынуждены защищаться. Сначала их убивали из страха, а потом стали охотиться намеренно, ведь кровь дракона обладала волшебной силой. Она исцеляла раны, давала неуязвимость и продлевала жизнь.

Айна слушала, не дыша, глядя на крохотное существо, кровожадно оскалившее зубы, на руках у святой. Нет, даже маленький дракончик не казался ей милым. Страшный, с пупырчатой кожей, со змеиными глазками и перепончатыми крылышками — он внушал отвращение и, пожалуй, страх. А ещё уважение к этой великой женщине, которая смогла полюбить это: не только маленького копошащегося у неё на руках уродца, но и всех огромных тварей с острыми когтями, змеиными хвостами и, к тому же, изрыгающими огонь.