Проклятый, одинокий, дракон - [11]

— Когда-то и я была фрейлиной королевы, — вздохнула она. — Но сосватавший меня граф погиб ещё до свадьбы. С тех пор я живу здесь.

— Почему же вы снова не вышли замуж? Вы любили его?

— Это скучная история, — вдруг улыбнулась всегда строгая графиня де Монд. — Вот не думала, что мне когда-нибудь снова доведётся побывать при дворе. И, знаете что, пойду-ка я задержу этого старого пройдоху. Пожалуй, мне тоже понадобится пара свежих нарядов.

Глава 5

После встречи с портным в главной гостиной Айна рассматривала старинные книги в тяжёлых кожаных переплётах, когда мажордом объявил о прибытии герцога Одилона с сестрой.

— Айна! — как свежий ветерок влетела в комнату Лорина де Одилон. С радушием старой подруги, она кинулась целовать девушку. — Как я рада, что удалось тебя застать.

— Миледи, — сдержанно поприветствовала её Айна.

— Ах, Лотти говорил, что ты красавица, но я искренне поражена, — слегка кивнув в сторону вошедшего следом Лотера, девушка с восхищением рассматривала невесту принца. — Соль сделал правильный выбор. И, я уверена, он тебе понравится. Ах, он так волнуется, так волнуется!

Она скинула с головы тёмно-синюю шляпу с перьями. Лотер помог ей снять дорожное пальто.

Несмотря на хороший аппетит и достаток в семье, Айна никогда не считала себя упитанной. Но, глядя на Лорину де Одилон, ощутила себя толстой. Худоба, видимо, была семейной чертой Одилонов.

Стройная, как тростинка, высокая и светловолосая, девушка при этом не выглядела бледной. Свеженькая, складненькая, она сверкала белыми зубками, рассказывая, как снег застал её в дороге, и не давала Айне и рта раскрыть в ответ.

— И мне пришлось ночевать в гостинице, потому что кучер наотрез отказался лезть по такой погоде в гору. А я так хотела увидеть тебя как можно скорее, — всплеснула она руками, снова разглядывая Айну. — Всё же, ты — прехорошенькая.

— Ты сказала, что Сольвино волнуется? — на правах хозяйки Айна пригласила Лорину присесть. И то, как легко та называла принца уменьшительным именем, как-то неприятно царапнуло самолюбие девушки. Даже в мыслях Айна не позволяла себе этого панибратства по отношению к принцу, но для сестры Лотера, видимо, не существовало таких условностей.

— Безумно, — приложила Лорина руки к груди. — Не знаю, грызёт ли он ногти, но, мне кажется, если бы грыз, то уже пообкусал бы их все до мяса.

Видимо, это была шутка.

— Лори, не преувеличивай, — сморщился Лотер. Он сел на диван напротив, закинув ногу на ногу, и покачивал сапогом. — Соль волнуется. Это — серьёзный шаг для него. Но…

— Я и не преувеличиваю, — перебила его сестра. И, может, Айна становилась слишком мнительной, ей показалось, что намеренно. Словно он собирался сболтнуть что-то лишнее, так насмешливо скривились его губы перед несказанной фразой, но сестра бдительно следила за ним. — Он же собирался ехать сам. Даже переплыть пролив, чтобы лично сопроводить свою невесту ко двору. Но эти проклятые государственные дела.

— Сольвино?! Через пролив?! — совершенно не понимал Лотер предостерегающе впившегося в него взгляда сестры. — Да его же от одного вида солёной воды тошнит.

— Да ну их, этих мужчин, — закатила васильковые глазки к потолку Лорина, поворачиваясь к Айне. — Мой брат совершенно ничего не понимает в романтике. А всё потому, что ни разу не был влюблён. А Соль — влюблён. Он задумал к твоему приезду такой грандиозный праздник. Ой, — прикрыла она рот, — кажется, я проболталась.

— Тогда будем считать, что я ничего не слышала, — улыбнулась Айна. Сердце её наполнилось теплотой и трепетом. Он ждёт. Он тоже волнуется. Он готовится. Это — лучшее, что она услышала за последние дни.

— Точно, — вцепилась в её руку девушка. — Ты — моя спасительница. Если ты не удивишься, Сольвино меня убьёт. Его матушка и так не хотела меня отпускать до твоего приезда, но я решила, что не могу ждать. Я должна узнать всё первая. Как ты решилась одна, с единственной служанкой, отправиться в такое долгое плавание? На грязном пароходе, с этой ужасной грубой матроснёй.

— Никакой он не грязный, — засмеялась Айна. Ей было приятно, что она знает что-то, с чем эта светская девица совершенно не знакома. — Наоборот, сверкает чистотой и белизной. А для пассажиров первого класса на верхней палубе отведены отдельные каюты, они матросов даже не видят. И там была очень приличная публика. Сплошь маркизы, графы. Даже один гиацинтарский посол, с которым мы… — «мило беседовали» — чуть не проболталась Айна, но вовремя осеклась, — … иногда встречались на палубе. И вместе кормили чаек. Собственно, это за ним я и подсмотрела, что можно оставлять на палубе хлеб. И эти бесстрашные птицы садились прямо на перила, чтобы его стащить.

— Боже, как мило. Как мило, — повернулась Лорина к брату, восторженно прижимая руки к груди. — Я думала все гиацинтарцы — грубые мужланы, и была готова услышать, что рядом с хлебом он ставил силки, а потом отрывал пойманной птице голову голыми руками и приказывал сварить из неё суп.

— У тебя слишком богатая фантазия, но в нравах гиацинтарцев ты совершенно не разбираешься, — улыбнулся Лотер, но как-то натянуто.

— Потому, что настоящий гиацинтарец съел бы птицу сырой, — закончил его фразу де Риз, и все повернули головы к вошедшему герцогу.