Проклятие Звёздного Тигра. Том III - [20]
Громкий голос менестреля требовал внимания, и это раздражало. Джер залпом допил бокал; рядом возник слуга, юноша его лет, и предложил ещё. Джер кивнул. Вино он не очень любил, но оно могло усыпить, а заснуть бы не помешало… быть может, бессонница вчера на рассвете и погнала его на Путь?
Легенда настырно лезла в уши, вызывая в памяти вечер холодной зимы, треск пылающих дров, тени играют на стенах, блики огня на светлых волосах рассказчика, лежащего на полу у камина, и другой голос тихо говорит: «но не устрашится Творитель…». Не устрашится, спросил тогда Джерин, послать на боль друга? Кер, который считал себя знатоком легенд и вообще не мог не вылезть, сожалеющим тоном (он знает, а кто-то нет!) заявил: Творитель Пламенеющему не друг, а будь другом, пошёл бы в башню с ним, и ежу понятно; а «не устрашится» гнева Огня. Джер хотел возразить, что (в отличие от ежа и Кера) не понимает, Огня-то ещё не было, — но не успел. Тихий голос, читавший легенду, произнёс со странной ноткой печали: нет, он был другом, оттого и боялся, но победил свой страх. Боялся, потому что знал: друг должен идти туда, к Камню и боли, идти один, — а он должен его заставить. Да, почти вырвалось у Джера, и я думаю так же!.. но тут Нел Дарис, никогда не страдавший от избытка душевной тонкости, ввернул-таки про умного Кера и ежа, Кер, конечно, в долгу не остался, все начали смеяться и шутить, а он улыбался, но в улыбке жила печаль. И Джер снова не сумел сказать: мы похожи, ты и я…
Менестрель окончил легенду и запел. Джерин со вздохом отверг третий бокал и подсунул под плечо вторую подушку, пытаясь устроиться поуютнее. Он неосторожно глянул на ковёр на стене (лимонный с лиловыми и розовыми узорами, как и тот, на котором он полулежал в гнезде из подушек) и поспешно закрыл глаза, недоумевая: как сьер Тавин и его домашние ухитряются среди подобных «украшений» не ослепнуть? Или такие ковры только в гостевой зале — чтобы гости не слишком засиживались? Хотя на мягких подушках гость может дремать и ковров не видеть. О, вот зачем нужен менестрель — живенько разбудит! А ему не спится, даже от вина. Джер опять вздохнул. Ещё бы — когда всякий раз, стоит двери открыться, я смотрю, не входит ли он! А если и войдёт? Или я жду, что наша встреча его обрадует?
Гостевая зала сьерина Тан казалась ему, привыкшему к уютным комнаткам Замка, огромной: убрать мебель — и человек сто сюда влезет наверняка! Сейчас, конечно, людей тут было куда меньше, но тоже порядочно, и все (несмотря на жуткие ковры) вполне бодро ели, пили и разговаривали — и за длинным столом у одной из стен, и на подушках, во множестве раскиданных на полу, и прогуливаясь среди больших ваз с цветущими кустами миал и арилий. Кусты Джер одобрил: и пахнут приятно, и под ними легко спрятаться. Что он и сделал: наскоро перекусил, ушёл из-за стола и лёг меж двух ваз с голубыми миалами. Чудесно: он в их тени почти незаметен, а ему цветы ничуть не мешают наблюдать остальных.
Сьера Тавина, грузного и шумливого, Джер не раз встречал в Замке на праздниках, как и его жену и детей: родных сына и дочь, уже взрослых, и сына Обета, своего ровесника, — он болтал с крестьянином средних лет, так и лучась самодовольством. Крестьянин (похоже, отец) взирал на сыночка с гордостью. И сьер тоже. Глупые. Смотрит свысока на тех, кто вверх его и поднял, — чем же тут гордиться? Юноша, видимо, ощутил взгляд и тоже на него глянул. Джер иронически улыбнулся. Мальчишка занервничал и папочку куда-то утащил. Понял, с интересом подумал Джер, или это обычное следствие моей улыбки?
Запах цветов вдруг усилился, в окно, звонко щебеча, влетела пёстрая стайка птичек, тяжёлая дверь распахнулась. Джер напрягся (он подобное уже видел), а вот у прочих новый гость никакого волнения не вызвал — те, мимо кого он шёл, здоровались и возвращались к прерванным беседам, другие вовсе не оборачивались или косились на чёрный с золотом плащ и шептались, но без всякого страха. Люди за Чертой не тревожатся при виде Лучей. Ты Тайны не знаешь. Он с иронией усмехнулся — уже над собой. Так не беги сообщать об этом Лучу, и вообще ему нет до тебя дела, не будь идиотом, Джер. Ты Рыцарь, и скажи спасибо; а они зря не тревожатся, сердце Вэй — тёмное озеро… если у бедолаг после Ступеней хоть подобие сердец остаётся. Всё-таки я ненормальный, то Вэй жалею, то тогда менестреля…
А Тавин Луча явно ждал: тотчас утянул в уголок, где вместо подушек стояло несколько кресел — для высоких гостей и серьёзных разговоров, — и принялся с озабоченным лицом что-то ему втолковывать. Слуга подошёл к ним с вином, но Луч пить не стал; сьер тоже — видно, из уважения к гостю. Интересно, и правда Вэй крепкие напитки вредны, или Лучу (Каэрин, вспомнил Джер) попросту вино не по вкусу? Вид у Луча, кстати, утомлённый. Точнее — вид человека, которого в сотый раз оторвали от важных дел из-за ерунды, и кто бы знал, как это ему надоело. Что сьеру от него понадобилось? Если я спрошу, вдруг подумал Джер, они обязаны мне ответить. Вот забавно проделать такое! Состроить мину «я-куда-круче-вас», как у Брента в кузнице, подойти и спросить, в чём у достойного сьера проблема со Звездой. И полюбоваться, какое у Луча будет выражение… Ещё более усталое, вот какое. Будто мало ему сьера с его глупостями, так лезут ещё всякие детишки в белых плащах, развлекаются как умеют. Та ещё забава.
«Вернись к истокам, если собьёшься с пути. Вернись к себе и обрети силу. Вернись, чтобы найти силы продолжить свой путь…» (с) Энциклопедия эгоизма. История о дружбе, доверии, предназначении и предательстве.
Когда-то, много лет спустя, в одной совсем не далёкой галактике бушевали звёздные войны. А потом они закончились, и всё, к чему успело привыкнуть человечество, очень переменилось… Мальчик, который растёт с осознанием своего дара и своей ничтожности, не зная правды ни о стране, где родился, ни о себе. Девочка, чья жизнь не реальнее компьютерной игры, а сама она — разменная монета в игре, где ставка — смерть, а козыри в руках безумца. Юноша, понятия не имеющий, какой силой он обладает — и что ради носителя этой силы создан был целый мир… но лучшие из планов могут не выдержать испытания временем и людскими желаниями. Как выполнить предсказание: «Двое сольются в одно в Мерцании Изначальном» — и сохранить самого себя? И кому суждено уцелеть под ударом проклятия Звёздного Тигра?
Человеком может быть кто угодно — даже тот, у кого в мозгах процессор, а тело нашпиговано имплантатами. Или не быть. Тот, кто не был человеком изначально, может им стать. Или не стать. Все зависит от тех, кто окажется рядом, когда придет время понять, что ты не только программа. От тех, с кого ты будешь делать свою жизнь и на кого равняться. Примечания автора: посвящается Ольге Громыко, создавшей мир, который не отпускает. «Космобиолухи», данные глазами Дэна. Может читаться и без знания канона. Первая треть канонических «Космобиолухов», данная глазами Дэна.
Демон терпеть не может все эти человеческие праздники, а Рождество — так особенно. И не устает об этом напоминать — если его Ангел вдруг подзабыл. Примечания автора: С огромными уважением и любовью к Праттчету и Гейману.
Короткие байки о разнообразных науках, обучении и изобретательстве вообще, взаимоотношениях преподавателей и студентов, родителей и детей, звезд и планет, жизни и смерти, а так же проблемах выживания и любви. Вполне возможно, что придется упомянуть и о космосе и капусте (про королей не уверена).
После неудавшегося Апокалипсиса и изгнания в Ад Сатана забирает с собою Кроули, дабы примерно его наказать — так, как это умеют делать в Аду, — а Азирафаэль не собирается с этим мириться и повышает голос на Господа. Рейтинг за травмы и медицинские манипуляции. Примечание 1: частичное AU относительно финала событий на авиабазе. Примечание 2: частичное AU относительно настоящих причин некоторых канонных событий. Примечание 3: Господь, Она же Всевышний, в этой Вселенной женского рода, а Смерть — мужского.
3-я книга цикла "Зов Хайгарда" С последних событий минул всего один день, но на протяжении которого Норлан начал крупномасштабную подготовку к дальнейшей прокачке своего персонажа. Важным пунктом сей басни - что такое магия и с чем её едят, и съедобна ли она вообще. Вот только вместо размеренной прокачки, как уже завелось, что-то опять пошло не совсем так, как планировалось изначально.
Кто бы мог подумать, что невинное приглашение родственницы в деревню обернётся для меня клеймом бабы Яги – костяной ноги, борьбой со злом и ЗАМУЖЕСТВОМ! Да не с кем-либо, а с самим Кощеем! Вот такая Яга современной закваски досталась Кощею в жены. Молодая, не опытная, да ещё с головой, набитой блокбастерами и фильмами ужасов. Но если не мы – бабы Яги, то кто же границу между сказочной изнанкой и реальностью защитит?