Проклятие фараона - [11]

– С чего ты это взяла? – пробормотал ночной гость с явным неудовольствием.

– Мне сказали об этом твои зрачки, не сузившиеся при свете факела. Ты привык долгими часами вглядываться в бездонное ночное небо, привык подсчитывать небесные стада, читать по этой черной книге тайны прошлого и будущего.

– Не слишком ли много ты говоришь, старуха? – раздраженно проговорил жрец и бросил на землю перед знахаркой серебряное кольцо. – Возьми мое серебро и не болтай лишнего! Даже ночная пустыня подслушивает разговоры тысячей ушей!

– Спасибо тебе, знатный господин! – угодливо проскрипела Фетх, еще больше согнувшись и с жадностью подобрав кольцо. – Ты щедр, знатный господин, но скажи – чем я могу отплатить за твою щедрость? Чем может помочь глупая старуха такому мудрецу, как ты? Тому, для кого нет тайн ни на земле, ни на небе?

– Ты стара, и ты очень много знаешь! – с заметным смущением произнес жрец. – Ты знаешь такое, о чем не догадываются мужи знаний, проводящие свои дни за чтением папирусов… о чем не догадываются обитатели храмов…

Он замолк, не решаясь продолжить, и старая Фетх проговорила вкрадчивым голосом:

– Должно быть, знатному господину приглянулась какая-то красавица из богатого и могущественного дома, такая, которой нельзя просто приказать: приди ко мне сегодня! Многие важные господа приходили с этой жалобой к старой Фетх, и я давала им любовное питье, которое делает просто чудеса! Достаточно влить один пузырек этого настоя в питье красавицы – и для нее не будет в мире ни одного мужчины желаннее тебя! Но то были старые, немощные господа, уродливые и морщинистые, как ствол баобаба из страны Нуб, а ты, мой владыка, молод и красив, как Осирис, и тебе достаточно улыбнуться, чтобы все красавицы златовратых Фив были у твоих ног! Зачем тебе любовное зелье, когда твоя кожа пахнет кардамоном, а голос звучит сладко, как голос ночной птицы?

– Умолкни, старуха! – оборвал ее жрец. – Не для того я пришел к тебе, чтобы слушать эти похотливые бредни! И не нужно мне твое любовное зелье…

– Тогда, может, знатному господину нужно другое зелье – то, от которого глаза закрываются навеки и человек засыпает таким сном, от которого нет пробуждения? Может быть, у тебя есть злейший враг, чья жизнь не дает тебе покоя, или недруг, из-за которого ты не можешь занять новую высокую ступеньку в Доме Чисел?

Жрец пробормотал что-то неразборчивое, схватил старую ведьму за край одежды и встряхнул ее:

– Что ты болтаешь, старая? Хорошо, что нас никто не слышит! Если ты скажешь еще что-то подобное, я проткну твое дряхлое тело кинжалом, как протыкают тело жертвенного животного, рассеку на сорок частей и разбросаю по всему Городу Мертвых, чтобы в загробной жизни ты и за тысячу лет не могла их собрать!

Старуха побледнела и затряслась, как древесный лист под западным ветром, ветром бесконечной пустыни: она уже не боялась смерти, но как всякий египтянин, невероятно страшилась того, что тело ее будет расчленено и в Царстве Мертвых не сможет стать обиталищем для души.

– Не слушай, не слушай глупую старуху, знатный господин! – пробормотала она своим скрипучим голосом. – Я сама не знаю, что говорю! Скажи мне, мой владыка, чего ты желаешь, и старая Фетх попытается сделать все, что в ее силах!

Жрец разжал руку, выпустил старую ведьму и заговорил тише, склонившись к ней.

Хоту с молодости отличался хорошим слухом, но даже ему пришлось подползти ближе, чтобы разобрать слова жреца.

– Я слышал, что в одной из гробниц Города Мертвых хранится великое сокровище, – начал он.

– О, мой господин, грабить могилы скверно! – заныла старуха. – Боги этого не прощают! Они наказывают грабителей страшными болезнями, от которых те слепнут и глохнут, теряют разум и умирают в ужасных мучениях…

– Дослушай меня, старая! – рявкнул ночной гость. – Мне не нужно золото мертвых, не нужны драгоценные камни и слоновая кость! Мне нужен только один папирус… может быть, ты слышала о нем. Его называют папирусом Тота, или Мудростью Мудрых…

Старуха замолкла, сжавшись в комок, будто ей стало холодно. Глаза ее испуганно забегали.

– Ты же сам говорил, щедрый господин, что у ночной пустыни тысячи ушей! – проговорила она, понизив голос. – Ты ругал старую Фетх за то, что она чересчур болтлива, а теперь сам говоришь такие ужасные вещи! Это опасно, очень опасно, особенно для такой беспомощной нищей старухи, как я!

Жрец понял намек на щедрость и бросил к ногам старухи еще одно серебряное кольцо.

– А ты постарайся вспомнить, старая, – и не будешь такой нищей! Вдобавок к этому серебру я дам тебе золото, много золота! Постарайся вспомнить, может, ты слышала об этом папирусе! Он содержит древние знания о науке чисел и о самом главном числе, которое заключает в себе тайну жизни и смерти!

– Что я могу знать о таких умных вещах? – проскулила Фетх. – Я простая старуха… я никогда не слышала о таком папирусе, я вообще не умею разбирать черные значки иероглифов… вот Габд-а-Батх, Шейх Ночи, он, должно быть, знает гораздо больше меня!

Хоту вздрогнул: он кое-что слышал о том, кого называли Шейхом Ночи, и эти слухи были страшными. Шейх Ночи был главарем самой большой шайки грабителей могил, самым удачливым и беспощадным. Он ловко уходил от стражей Некрополя, и его добыча всегда была велика, как ни у кого из ночных грабителей. Но не из-за этого так боялись его все обитатели Города Мертвых, не из-за этого произносили его имя со священным ужасом. Шейх Ночи часто уходил на запад, за горы, туда, где простиралась великая бескрайняя пустыня, и общался там со злыми духами, с потомками и прислужниками Сета. Именно они приносили ему удачу и богатую поживу. По крайней мере, такие слухи ходили о нем на левом берегу Нила.