Проклятие бронзовой лампы - [59]

Я мог доказать – или верил, что могу, – что Хелен Лоринг пребывает в этом доме целая и невредимая в качестве служанки. Но я не мог утверждать ничего подобного в отношении ее отца. Две шапки-невидимки рядом – это уже чересчур. Для меня это явилось потрясением. Если бы я был не прав…

Но я не был не прав! Второе исчезновение пахло убийством. Я понял, каким образом вписываются в общую картину золотые кинжал и шкатулка, как только Бомон и мисс Мэнсфилд выползли из-под дождя. Поговорив пару минут с Бомоном, я вспомнил о междугородных телефонных звонках…

Джулия Мэнсфилд вскочила на ноги.

– Я п-пришла сюда, – слегка запинаясь, сказала она, – помочь вам разоблачить грязный трюк, который проделали со мной. И я не стану выслушивать намеки на то, будто я или мистер Бомон имеем какое-то отношение к смерти лорда Северна!

Но Г. М. не смотрел ни на нее, ни на Бомона. Он указал пальцем совсем на другого человека:

– Вот тот, кто вам нужен, Мастерс. Молодой негодяй, способный не моргнув глазом задушить своего благодетеля. Сейчас он выглядит скверно и, надеюсь, почувствует себя еще хуже, прежде чем мы с ним покончим.

Одри Вейн закричала.

Ибо Г. М. указывал на Сэнди Робертсона.

Глава 20

– Вы спятили? – осведомился Сэнди.

– Ни в коей мере, – ответил Г. М.

Сэнди стоял спиной к балюстраде, склонившись вперед и судорожно вцепившись обеими руками в каменный парапет. Его губы настолько пересохли, что потрескавшаяся кожа была видна невооруженным глазом, а застывшая на них усмешка впервые сделала лицо доброго старины Сэнди злым и неприятным.

– Сейчас перед вами три женщины, – продолжал Г. М. – Хелен Лоринг, Одри Вейн и Джулия Мэнсфилд. Каждой из них вы признавались в любви. И каждую использовали различным способом для добывания денег. Это ваш образ жизни, не так ли? – Г. М. повернулся к Лео Бомону: – Ну, сынок, не возражаете повторить то, что говорили мне вчера вечером в отеле?

– Нисколько, – ответил Бомон. Его голос стал решительным, а кошачьи, зеленые глаза – настороженными. – В Каире на первой неделе апреля я купил кинжал и шкатулку для благовоний.

– Купили у кого?

– У мистера Робертсона. Он извлек их… – Бомон немного помедлил, – из большой группы предметов, обнаруженных в гробнице. Мистер Робертсон не сомневался, что пройдет много времени, прежде чем лорд Северн заметит пропажу, и что ему удастся убедить его – очень рассеянного и отнюдь не делового человека, – будто они просто потерялись.

– Вам не удалось договориться с лордом Северном, и этот парень предложил свои услуги?

– Совершенно верно.

– На каких условиях?

Лицо Бомона стало жестким.

– Я должен был заплатить ему тридцать тысяч долларов за то, что он вывезет для меня эти предметы из Египта. Половину этих денег следовало уплатить после вывоза, что и было сделано, а другую половину – когда кинжал и шкатулка будут вручены мне в Англии.

– И как же он собирался вывезти их из Египта?

– Можно я отвечу? – вмешалась Джулия Мэнсфилд.

Г. М. окинул взглядом Сэнди:

– Надеюсь, вы не станете утверждать, что никогда не видели эту девушку раньше? – Он указал на мисс Мэнсфилд. – В воскресенье в антикварном магазине она говорила о том, как добр был к ней лорд Северн, а потом добавила: «И другой джентльмен», покраснев до корней волос. Ваша фотография в серебряной рамке занимает почетное место в ее комнате. Когда я увидел ее за приоткрытой дверью, то почувствовал, что ваша «изящная итальянская рука» скрывается за всей историей с кинжалом и шкатулкой. Однажды я заметил, как вы ходите гоголем по отелю «Континенталь-Савой» в Каире, и не могу сказать, что мне понравился ваш вид. – Г. М. повернулся к Киту Фэрреллу: – Неужели вы не догадались, сынок? Одри Вейн говорила вам, что эта девушка была одной из побед мистера Робертсона. Во всяком случае, Бенсон утверждает, что вчера вечером в парадном холле он подслушал, как Одри сказала…

– Сэр! – с упреком воскликнул шокированный Бенсон.

– Что касается вывоза украденных предметов из Египта… – продолжал Г. М.

Джулия Мэнсфилд не смотрела на Сэнди. Ее лицо все еще оставалось белым как мел, не считая пятен под глазами. Гнев, унижение, стыд заставляли ее говорить ни на кого не глядя.

– Вывезти из Египта археологические находки, – сказала она, стараясь сохранять равнодушный топ, – обычным способом просто невозможно. Любая посылка будет задержана в момент погрузки, если на ней отсутствуют печати Каирского музея и департамента древностей… – Джулия запнулась, но заставила себя продолжать. – Однако хорошо известные археологи вроде лорда Северна имеют так называемую экспортную лицензию. Они часто посылают друзьям не представляющие ценности безделушки – как лорд Северн посылал их мне. В таком случае власти обычно ставят печать, даже не обследуя содержимое посылки. Мистер Джордж Эндрю Робертсон, – она с ненавистью произнесла полное имя Сэнди, – был известен как правая рука лорда Северна. Он отправился в департамент с поддельным перечнем предметов, якобы написанным лордом Северном, и заявил, что это обычные пустячки, которые лорд Северн отправляет мне. Мне! Так как это бывало и раньше, они даже не стали вскрывать посылку. Мистер Джордж Эндрю Робертсон, – казалось, это имя сводит ее с ума, – говорил мистеру Бомону, что это не составит труда. Он сказал, что в Англии есть одна дура, имея в виду меня, которая выполнит любую его просьбу. – Джулия Мэнсфилд опустила голову. – Не так ли, мистер Бомон?