Проклятье Адмиральского дома - [19]

– Не понимаю, – растерялась Эмили. – Уильям не стал бы убивать ради денег.

– Я уверен, что он не убивал, однако мотив у него был, и дело вовсе не в деньгах.

– Вы расскажете мне?

Джозеф вздохнул:

– Простите, Эмили, это не моя тайна. Раскрыть ее может лишь Уильям, а он скорее признает себя виновным, чем сделает это.

– Но хоть что-то вы можете мне сообщить? Что вы сами обо всём этом думаете? Речь идет о моей семье, Джозеф! Вы не представляете, как страшно осознавать, что кто-то из них скрывает свою ужасную темную сторону!

Уолш с трудом подавил желание обнять девушку, хотя непременно сделал бы это, будь они на страницах романа. В своем воображении он рисовал себя рыцарем, защищающим ее от зла – как реального, так и несуществующего. Вслух он произнес:

– Прежде всего, я хочу понять, связана ли записка, написанная зеркальным почерком, с убийством Дональда, и что он пытался сказать перед смертью, начертив маленький круг на полу. А еще мне интересно, почему Оливия запнулась и не смогла назвать имя дамы, которая, по ее словам, вошла в студию перед ужином. Что, если ваша тетя никого не видела, но хотела таким образом отвлечь внимание от…

– Себя?

Мисс Стаффорд нахмурилась и отвернулась к окну. Они надолго замолчали. Когда кэб поворачивал на Адмиралс-уок, Эмили вдруг обратилась к Джозефу:

– Я знаю, вы любите читать. Оставьте себе книги Луизы. После порекомендуете мне самую интересную.

Глава 8

На следующее утро старший инспектор Джонс явился, чтобы поговорить одновременно с четырьмя обитателями Адмиральского дома, к которым у него остались вопросы. Полицейский был полон решимости, и его сопровождали два констебля, готовые в любую минуту произвести арест. Вероятно, из-за униформы их появление произвело на слуг более сильное впечатление, чем визиты Джонса, звание которого не предполагало ношение мундира, за исключением торжественных случаев. Заметив, как горничные и лакеи шепчутся на кухне, камердинер Окли, пожалуй, чересчур резким тоном велел им возвращаться к своим обязанностям.

Один из лакеев подал кофе в гостиную, задержав любопытный взгляд на констеблях, застывших у двери. Уильям, Джозеф, Оливия и Джейн расположились на низких диванах. В открытые окна лился солнечный свет, в его лучах зримо клубились крошечные пылинки, однако на лицах всех присутствующих лежали глубокие тени. Почувствовав в воздухе нехорошее напряжение, лакей поспешил удалиться.

Полицейский встал возле японской ширмы лицом к своим подозреваемым. Выдержав паузу, достаточную, чтобы повысить в них градус нервозности, он сухо заметил:

– Миссис Андервуд, вчера вы утверждали, что не поднимались на второй этаж перед ужином, однако мисс Грант встретила вас именно там. Как вы это объясните?

Джейн покосилась Оливию и потупилась.

– Мадам? – настаивал Джонс.

– Я заходила в кабинет Чарльза.

– Но он был уже в столовой.

– Да. Я хотела взглянуть на картину, которую он недавно повесил в кабинете, и при этом избежать встречи с ним.

– Почему вы не желали с ним встречаться?

На лице Джейн проступили красные пятна. Уолшу уже приходилось наблюдать такое у рыжеволосых людей в моменты волнения. Оливию, казалось, нисколько не обеспокоило поведение сестры.

– На самом деле это Чарльз не желает меня видеть. Он больше со мной не разговаривает.

– Чем ты могла его обидеть, Джейн? – искренне удивилась Оливия. – Это смешно!

– Разве ты не замечала, что он даже не смотрит в мою сторону, когда мы собираемся за одним столом?

– А раньше смотрел? Мне всегда казалось, что он не видит дальше своего носа. Я непременно спрошу Чарльза, чем ты ему не угодила.

Старшего инспектора, очевидно, удовлетворило объяснение Джейн, и он переключился на Оливию:

– Мадам, это вы написали записку с угрозой в адрес вашего племянника?

– Как вы могли такое подумать? Записку прислала Анна.

– Вы же это несерьезно? Уверяя меня в том, что письмо написано давно умершей женщиной, вы лишь подтверждаете, что имеете к этому прямое отношение.

– Думайте, как вам угодно. Я знаю, что оно от Анны. Возмездие свершилось, потому что никто не обратил внимания на ее предупреждение.

Джейн вздохнула. Джозеф скосил глаза на Уильяма, который явно не следил за нитью разговора, думая о чем-то другом. Уолшу не понравилась эта мрачная отрешенность. Услышав свое имя, он вздрогнул и взглянул на полицейского.

– Когда вы перешли в столовую с Викторией Стаффорд, ваш друг остался в гостиной?

– Да.

– И в столовой он так и не появился?

– Нет, – нехотя ответил Джозеф.

– Что вы делали всё это время, мистер Стаффорд? – сурово спросил Джонс. – Вы, должно быть, выкурили целый портсигар?

– А? – растерянно отозвался Уильям.

– Мисс Грант слышала, как утром вы повздорили с братом и угрожали убить его. Что послужило причиной ссоры?

– Картина. Портрет Ирэн, который он писал. Мне что-то не понравилось, и я высказался чересчур прямолинейно. Дональд обиделся и нагрубил в ответ. Так, слово за слово, сами знаете, как это бывает… Разумеется, я не собирался его убивать…

– Мистер Стаффорд, – рассердился старший инспектор, – по-вашему, я похож на идиота? У вас было столько времени, а вы даже не потрудились придумать более убедительное объяснение!