Проклятая сабля крымского хана - [46]

— Дочь, я бы не хотела, чтобы он стал моим зятем, — ласково сказала она, зная, что приказной тон раздражал Жанну. — Я тоже окончила медицинский и знаю, что такое алкоголизм. Твой жених алкоголик. Думаю, это и стало причиной его развода.

— Олег алкоголик? — удивилась Жанна. — В жизни не слышала ничего глупее. Мама, у тебя устаревшие понятия. Да, он пьет, но не больше и не меньше всех.

Мама покачала головой:

— Дочь, есть признаки. Поверь мне и не губи свою жизнь.

Но Жанна не поверила. Когда они с Олегом вновь переступили порог родительской квартиры, в их паспортах красовались штампы. Молодые расписались по-тихому, чтобы поставить всех перед фактом. Мама стойко перенесла замужество младшей дочери, а отец попал в больницу. Сама же Жанна купалась в любви и заботе, которой Олег поначалу окружил молодую жену. Они ездили на машине за город, искали маленькие придорожные ресторанчики с вкусной едой, муж читал стихи, рассказывал, что собирается писать докторскую… И не притрагивался к рюмке. Молодая женщина вспоминала родителей и смеялась над «проницательностью» мамы. Тоже мне медик! Интересно, какие признаки алкоголизма она разглядела в будущем зяте? Ну, напился до чертиков однажды, отец сам постоянно подливал ему водку и приставал с особенной наливочкой. Больше она не видела Олега не то что пьяным — даже выпившим. Когда Жанна рассказывала об этом матери, ее злило недоверие в глазах женщины. Она сомневалась, что зять долго продержится, и оказалась права. Он слетел с катушек быстро и неожиданно, когда Жанна была на восьмом месяце беременности. Тут-то и выяснилось, что ее мама была права. Зять просто закодировался, но долго не выдержал. Вот когда начался кошмар для молодой женщины. Крики новорожденной дочери мешались с пьяными стонами, руганью и обещаниями убить ее и ребенка, если они не оставят его в покое («оставить в покое» означало, что грудной дочери не полагается плакать). И молодая женщина сбегала к матери, изливая ей душу. Та советовала бросить мужа, переехать с ребенком к родителям, но Жанна, подумав, отказывалась. Вика часто навещала родителей, и одна мысль о том, что дурнушка сестра оказалась счастливее, приводила ее в ярость. Нет, нужно оставаться с мужем и лечить его. В минуты просветления Олег обещал снова закодироваться, найти другого врача — нарколога, просил прощения, но потом все шло по накатанной. Его выгнали из института, Жанна, часто прогуливая занятия, тоже была на грани выбывания. Однажды, после очередного скандала с мужем, молодая женщина стала собирать вещи. Она приняла решение уйти и накануне перевезла дочь к бабушке. «Черт с ней, с Викой, с проклятой завистью», — подумала Жанна. Можно и не жить с родителями, снять квартиру. Олег спокойно наблюдал за действиями жены, не забывая наливать водку в опустевшую рюмку. Он ждал собутыльника Игоря, тоже врача, повадившегося ходить к супругам через день. И Игорь не замедлил явиться.

— Куда едешь? — деловито поинтересовался он у Жанны.

Супруг ответил заплетавшимся языком:

— Она подает на развод.

— Надеюсь, ты пьешь не из-за этого? — спросил приятель. — Сам говорил, как она тебя достала.

— Любовь у меня к ней, — еле выговорил Олег. Игорь деловито осведомился:

— Значит, не хочешь, чтобы уходила? Что ж, дело поправимое. Почему она уходит? Потому что не понимает тебя. Нужно сделать так, чтобы понимала.

Его глаза вспыхнули, он схватил Жанну за талию и повалил на диван.

— Бутылку сюда! — крикнул Игорь Олегу. — И лекарство, ты знаешь какое.

Муж вскочил с не подобающей для него прытью. На Жанну навалились двое, насильно влили ей в рот обжигающую жидкость, сунули какие-то таблетки, и через полминуты она погрузилась в состояние блаженного спокойствия. Как из потустороннего мира послышался голос Игоря:

— А она у тебя аппетитная. Грех не воспользоваться ее добротой.

Он расстегивал блузку на ее груди, снимал юбку. Она попыталась возразить, но не смогла, а потом на нее нахлынули волны наслаждения, картинки, одна красочнее другой, сменялись перед глазами, и все проблемы моментально ушли, испарились. На следующий день Игорь опять пришел к Олегу, и все повторилось снова. Вскоре Жанна уже не могла без этого жить. Как студентка медицинского, она догадывалась, что ей давали наркотики, что к ним можно привыкнуть, но те ощущения, в которых она тонула после дозы, хотелось испытывать еще и еще. Жанна постепенно превращалась в алкоголичку и наркоманку. Она избегала встречи с родителями, не навещала дочь, бросила мединститут, и неизвестно, чем бы все кончилось, если бы не нагрянувшие однажды родители, обнаружившие обоих супругов в наркотическом сне. Они вынесли Жанну, которую едва узнали в худой, бледной женщине с распущенными спутанными волосами, на руках, уложили в машину и повезли в больницу. Слава богу, ее вылечили — родители подняли все связи и не пожалели денег. Выйдя из клиники, она развелась с окончательно спившимся Олегом, перевелась из медицинского института в университет на биологический, на заочный, устроилась на работу в школу, растила дочь. Красота снова возвратилась к ней, но Жанна пока о мужчинах не думала. И мать советовала подлечиться, заняться собой. Как медик, она видела, что в дочери произошел психологический надлом. Второй стресс мог оказаться ей не по силам. В таком состоянии нельзя было знакомиться с молодыми людьми. Сначала Жанна соглашалась с ней, но потом, постоянно видя Викторию, спокойную, счастливую мать двоих детей, снова чувствовала зависть к сестре. Первый раз у нее не получилось, второй брак должен оказаться удачнее. Подумав об этом, Жанна записалась к косметологу, в парикмахерскую, стала все заработанные деньги тратить на себя. Дочь опять перестала ее интересовать. Возле Жанны вились мужчины, но достойного среди них она не видела. Однажды, оставив дочку у сестры, потому что мать начала роптать, молодая женщина отправилась в ресторан и заняла пустующий столик. За соседним сидел приятный мужчина лет сорока и пил апельсиновый сок. Это показалось ей странным и забавным. Взрослый мужик — и апельсиновый сок. Может быть, тоже закодированный, как ее бывший благоверный? Взяв бокал с мартини, Жанна подошла к незнакомцу.