Происшествие - [61]

— Он спрашивал, сколько и кому платил за каждый набор?

— Спрашивал, — хмуро сказал Постников. — Я сказал, что всем занималась жена.

— Жену предупреди как-нибудь, что деньги платила в кассу и что это было рублей пятнадцать — двадцать.

— Она не умеет врать.

— Научится. За решеткой никому неохота сидеть.

Постников даже похолодел от этих слов. Вошла Натэлла, внесла на блюде красиво зажаренную румяную утку.

— Ну вот и уточка, — объявила она. — Теперь я с вами могу посидеть. Ленечка, открой мне шампанского. Не могу я этот ваш клопиный коньяк пить.

Больше о Полькине и о своих делах с ним они не говорили.

Постников вернулся домой поздно, около двенадцати. Выпил он много, но не опьянел, а, наоборот, был возбужден и чувствовал, что уснуть не удастся. Все же он лег в постель. Повертевшись в поисках удобного положения и так не найдя его, встал, пошел на кухню, поставил чайник. Ожидая, пока он закипит, закурил.

Разговор с Кирпичниковым встревожил его не на шутку. До сих пор он как-то не задумывался о том, что дело, возбужденное против Полькина, может обернуться неприятностями и для него.

Пока он работал на стройке, все в его жизни было ясно и просто. Усталый, он возвращался домой, принимал душ и проводил вечера с женой и дочкой. Он долго колебался, когда ему предложили должность заведующего отделом в горисполкоме, боялся, что не справится. Но жена уговорила его, ей надоело, что со стройки он возвращался в перепачканной известкой и цементом одежде, в сапогах с налипшей на них грязью.

Потом он не жалел, что поддался на уговоры жены. Новая работа ему нравилась, занимался он ею увлеченно, о нем даже был очерк в центральной газете. Все пошло иначе, пожалуй, тогда, когда его выдвинули в заместители председателя горисполкома. В Угорье часто приезжали из Москвы работники министерств, с которыми Постников был связан делами. Приезжали в командировки и на отдых. По долгу гостеприимства следовало их пригласить на обед или ужин. Дело это оказалось накладным, и очень скоро Постников влез в долги, из которых он даже не представлял, как выпутаться.

Около сотни он задолжал своему прежнему однокашнику, а ныне директору стройтреста Артуру Тухманову, но собрать эту сумму в обусловленный срок не смог. Жили они в одном доме, и после работы Иван Иванович зашел к Тухманову.

— Пришел просить «пардон», — сказал Постников. — Продержишься, если я долг тебе отдам в следующую получку?

— Продержусь, — весело ответил Тухманов. — Обновку, что ли, опять дочке купил?

— Какую обновку! — махнул рукой Постников. — Всю зарплату на гостей из Москвы трачу. Как дальше быть, не знаю. — И он поведал Артуру о ситуации, в которой он оказался.

— Вот ерунда-то! — засмеялся Тухманов. — Я сейчас Пашке Полькину, директору гастронома, позвоню, и этот вопрос утрясем. Он всегда для городских гостей застолье устраивает. Так что не волнуйся.

Полькин охотно откликнулся на просьбу Тухманова, на следующий же день приготовил продуктовый набор и сам привез его на квартиру к Постникову.

— Насчет денег, Иван Иванович, не беспокойтесь, — сразу предупредил он. — Потом разберемся. У нас ведь в торговле есть кое-какие возможности. Разные усушки, утруски, бой бутылок. А мы стараемся работать так, чтоб ничего у нас не билось и не просыпалось и чтоб всегда немножечко оставалось для городских надобностей.

Далекий от всяких махинаций Постников принял на веру объяснение Полькина.

Теперь Полькин каждую неделю звонил Постникову и просил прислать шофера за заказом. Надо сказать, он действительно не знал, что находится в присылаемых из гастронома коробках, — этим ведала жена, которой он как-то смутно объяснил, что это делается на «представительство».

Но гости бывали не каждую неделю, и продукты употреблялись Постниковыми и отсылались в Москву дочке. А чаще всего Полькин организовывал для гостей Постникова столик в ресторане, который сам же и оплачивал.

Как-то, вернувшись из командировки в Москву, Постников пожаловался Кирпичникову, что никак не сумел убедить одного начальника отпустить городу позарез нужные, но дефицитные материалы. Кирпичников посмотрел на него как на несмышленыша.

— Ну и дурак! Пятерку под скатерку — и получил бы все что надо.

— Какую пятерку? — не понял Постников.

— У него такса — четыре сотни.

— С ума сошел! — сердито сказал Постников. — Он когда летом у нас отдыхал, я три раза его в ресторан водил, две бутылки коньяка марочного на дорожку подарил, четыре банки икры…

— Это твое расположение к нему. А визу он ставит за отдельную плату.

Постников был возмущен.

— Дела… — проговорил он. — Интересно, а где же это я такие деньги возьму, или мне с граждан города по полтиннику собирать?

— Зачем? — равнодушно сказал Кирпичников. — Я тебе дам. Я тоже в этих фондах заинтересован…

Он достал бумажник, вытащил четыре сотенные, положил на стол перед изумленным Постниковым.

— Бери. В пакет положи фрукты, а между ними белый конвертик, чтоб сразу было видно.

— Да он меня выгонит и посадит, — сказал Постников. — Ты в своем уме?

— Делай, как тебе говорят. Иначе мы эти материалы увидим, когда они нам вовсе не нужны будут.

А на следующий день к нему пришел Полькин и сказал: