Происшествие - [45]

— Постниковы улетели в Москву, — сообщил Синицын. — Они решили тело кремировать там, а урну захоронить потом в Угорье. Ужасная история. Маша была славная девушка.

— Если ваш сын учился в одном классе с Машей, то, возможно, вы знаете Семена Перегудова.

— Конечно.

— Надо выяснить, не выезжал ли Перегудов в Москву 14—16 сентября.

— И выяснять нечего. Как раз пятнадцатого вечером, в день убийства, я его на улице встретил, и мы с ним про футбол поболтали. Живем-то рядом.

— Значит, у Перегудова полное алиби? — задумчиво сказала Кузьмичева. — Вот какая у меня к вам просьба, Яков Алексеевич. Я познакомилась с письмами Постниковой, там упоминается ряд имен. Надо бы выяснить, кто эти люди, — Кузьмичева достала из папки листок бумаги.

— Имена и отчества, — констатировал Синицын. — Задачка! Впрочем, это, вероятно, знакомые Постниковых. Сейчас поручу побыстрее это выяснить.

— В Москве пока устанавливают, кто из жителей Угорья останавливался 15—16 сентября в гостиницах города.

— Думаете, убийца из Угорья?

— Не знаю, — честно сказала Кузьмичева. — У нас есть только один факт. В день убийства кто-то звонил в деканат и оставил для Маши телефон.

— Почему вы думаете, что человек был из Угорья? — спросил Синицын.

— В деканате разрешают звонить только в случаях, когда кто-то приезжает из другого города и нет иной возможности сообщить о приезде… И второе: в тот день Маша кому-то звонила, договорилась о встрече. Негусто, как видите. И очень важно узнать, кто был этот человек.

— Понимаю, — кивнул Синицын. Он вышел из кабинета и вскоре вернулся.

— Пройдите ко мне, Ефросинья Викентьевна. Вас Москва вызывает.

Звонил лейтенант Петров.

— Как погода? — спросил он.

— Прохладнее, чем в Москве.

— Завидую… Хотя завтра обещают похолодание. Значит, так: 15 и 16 сентября в гостиницах Москвы проживало три жителя Угорья. Пиши фамилии.

— Диктуй. Спасибо. Позвони вечером ко мне домой, скажи, что долетела.

— Будет сделано, мой капитан!

Кузьмичева положила трубку и пошла к себе. Достала свой список и тот, что продиктовал Петров, стала сличать.

В письме Постниковой несколько раз упоминался Леонид Владимирович. А в гостинице «Россия» с четырнадцатого сентября проживал Кирпичников Леонид Владимирович, директор Курортторга Угорья.

Ефросинья Викентьевна поднялась из-за стола и пошла к Синицыну.

— Яков Алексеевич, — сказала она. — Директор Курортторга Кирпичников был в это время в Москве. А Постников в письмах часто поминает Леонида Владимировича.

— Они в одном доме живут.

— А сейчас он где?

— Выясним, — Синицын снял трубку, набрал номер телефона. — Приветствую, Сергей Иванович. Майор Синицын, так точно. А шеф ваш еще в Москве? Ага, спасибо.

Синицын положил трубку, улыбнулся.

— Вечерним рейсом возвращается. Давайте пообедаем, пока вам ребята готовят справку. Как вы насчет обеда?

— Очень положительно. Но сначала мне надо сообщить в Москву, что Кирпичников знаком с Постниковыми.

Получив это известие, лейтенант Петров отправился в гостиницу «Россия». Там он выяснил, что пятнадцатого сентября Кирпичников принимал гостей. Он заказал пропуска Антонову П. А., Ворожейкину А. Ю. и… Постниковой М. И. Все они пропуска получили. Правда, данных о том, во сколько ушли, не было.

Сначала Валентин хотел бежать на работу, чтоб немедленно позвонить в Угорье и сообщить эту новость Кузьмичевой. Но подумав, решил, что раз он находится в гостинице, то имеет смысл поговорить с дежурной по этажу. Однако оказалось, что Алиса Новак, дежурившая в тот день, только что закончила смену и ушла домой. Жила она недалеко, на улице Богдана Хмельницкого, и Валентин отправился туда пешком.

Дом он нашел сразу, поднялся на древнем дребезжащем лифте на четвертый этаж и остановился в раздумье перед обитой обшарпанной клеенкой дверью, рядом с которой было двенадцать звонков, и под каждым табличка с фамилией владельца. Однако фамилии Новак он не нашел. Подумав, Петров нажал верхнюю кнопку. Дверь отворилась сразу, словно кто-то поджидал за нею. Коридор освещался тусклой лампочкой, висевшей где-то высоко под потолком, и Петров не сразу разглядел стоявшего перед ним человека.

— Извините, — вежливо сказал он. — Здесь проживает Алиса Егоровна Новак?

— Здесь. Входите. — Щелкнул, выключатель, и на стене ярко вспыхнуло бра. Валентин увидел молодого мужчину в спортивном костюме и смешной кепочке с длинным оранжевым козырьком.

— Я не нашел фамилии на табличках и поэтому позвонил в первый попавшийся звонок, — проговорил Петров.

— Когда разводятся с мужьями, надо обратно брать девичью фамилию. Алиса дома. Я ее брат. А вы кто?

— Я из милиции. Мне необходимо поговорить с ней.

— Покажите удостоверение, — потребовал мужчина. — А то под видом милиции какой-нибудь дружок ее мужа припрется.

Валентин полез в карман за удостоверением, но мужчина засмеялся и удержал его руку.

— Не надо. Вижу, что не дружок. Те все пьянь-рвань. Проходите. — Он толкнул ближайшую дверь. — Алиса, к тебе пришли. Ну бывайте, а то я на работу опаздываю.

Валентин вошел в огромную комнату, которая сначала показалась ему пустой. Потом он сообразил, что просто в ней очень мало мебели. Две тахты в разных углах, стол, небольшая стенка, телевизор, два кресла. Один угол был отгорожен старинной, с выцветшей материей ширмой. Алиса, одетая в короткий розовый сарафан, подметала пол. При виде Валентина она выпрямилась.