Происхождение скотоводства - [109]

С расширением площади пастбищ в связи с интенсивной вырубкой лесов, а позже и с распространением, плужного земледелия, позволявшего прокормить гораздо большее, чем раньше, количество скота, в лесной и лесостепной зоне Европы создались предпосылки для роста стад домашних животных [148, с. 123–127]. Стимулом к реализации этих предпосылок послужило появление молочного хозяйства и распространение в Европе шерстистых овец. Вот почему только в эпоху бронзы в ряде районов Европы возникло стойловое содержание скота. По справедливому замечанию Дж. Г. Д. Кларка, «введение тяглового плуга и создание постоянных полей, а следовательно, и необходимость в крове для упряжных быков и сохранении удобррения, а также ухудшение климата в субатлантическую фазу привело к тому, что зимой крупный рогатый скот стали повсеместно держать в стойлах» [148, с. 133]. Правда, как теперь установлено, такая ситуация возникла в разных районах Европы неодновременно. По вопросу о времени появления древнейших стойл существует несколько мнений. Некоторые специалисты датируют их концом неолита [274, с. 567; 231, с. 275], другие — началом раннего железного века [148, с. 133]. Детальный анализ этого вопроса Г. Уотерболком показал, что на территории Голландии бесспорные находки стойл известны с периода раннего бронзового века (третья четверть II [середина II] тысячелетия до н. э.) [1004, с. 383–394]. В других районах стойла могли появиться и много позже. Так, на Руси они изредка встречались только с VIII в. Даже в XV в. конюшни и хлевы имелись здесь только в хозяйствах князей, бояр и монастырей [366, с. 73].

В более раннее время контроль за стадом осуществлялся либо путем отгораживания полей от пастбищ, либо удержанием животных в границах поселков — одна из причин обнесения поселков изгородями и рвами, либо с помощью специальных пастухов. В Южной Англии и Ирландии постоянные поля отделялись каменными стенами, канавами или просто грудами камней в бронзовом веке [999, с. 283; 583, с. 166–173; 438, с. 195]; в Юго-Восточной Европе в эпоху энеолита поселки культур кукутени-триполье и лендел окружались рвами, что также могло быть связано с усилением контроля за скотом [976, с. 174, 194]. На Руси переход к системе открытых полей в XVI в. повлек за собой постепенное огораживание поскотины и возникновение системы выпаса стад пастухами [366, с. 73].

Интересные закономерности интенсификации скотоводства в связи с развитием земледелия выявляются по этнографическим данным. Так, наиболее крупные стада и наиболее сложные скотоводческие приемы известны на Новой Гвинее именно в горных районах, где земледелие достигло наивысшего расцвета. На фоне всеобъемлющей системы вольного выпаса особое впечатление производят характерные для некоторых горных народов такие скотоводческие приемы, как защита огородов с помощью заборов или канав, содержание свиней в специальных свинарниках, выпас стад пастухами [1005, с. 66, 67] и т. д. Еще более строгого контроля в условиях интенсивного земледелия требуют стада крупного рогатого скота, передача которого папуасам за отсутствием у них необходимых навыков привела поначалу к серьезным трудностям, так как коровы ломали примитивные заборы и уничтожали посевы [675, с. 140].

Другим следствием развития земледелия на Новой Гвинее была вырубка лесов и замена лесного ландшафта степным. Степные участки менее поддаются обработке с помощью примитивных орудий и более подходят для скотоводства, поэтому папуасы предпочитают использовать их под пастбища [455, с. 159, 160; 675, с. 62].

Наконец, третьим важным следствием интенсификации земледелия и связанным с этим повышением плотности населения является все большая неспособность местного примитивного скотоводства удовлетворять растущие потребности населения. Вследствие этого группы, обитающие в районах, более благоприятных для скотоводства, чем для земледелия, начинают все более специализироваться на выращивании скота для обмена. На Новой Гвинее примером такого общества служат корофейгу, которые регулярно обменивают свиней на земледельческие продукты [455, с. 87].

Таковы механизмы, стимулирующие самые ранние шаги к интенсификации скотоводства. Они не составляют локальной специфики Новой Гвинеи, а наблюдаются и в других районах. В Юго-Восточной Азии огораживание полей для защиты их от скота встречается почти повсеместно. В Таиланде, где в условиях плужного земледелия плотность полей особенно велика, владельцы нескольких буйволов угоняют их (подальше от поселка и часто кооперируются, объединяя свои стада и оставляя их под присмотром особого пастуха [1046, с. 92]. В наиболее густонаселенных земледельческих районах, где пастбищ почт нет, возникает потребность в получении скота в обмен у cocедей. Так, апа тани Ассама выменивают животных у некоторых горных народов [934, с. 65, 99]. Та же картина наблюдается в Таиланде, где население плато Корат поставляет буйволов на рынки других районов. Именно на плато Корат встречаются наиболее крупные стада, и именно здесь распространена система содержания животных в специальных сезонных загонах [1046, с. 93]. Процесс постепенного отделения скотоводства от земледелия происходил в Перу в период инков, когда там обитали скотоводческие группы, в разной степени связанные с земледельческими племенами. Причиной появления таких групп явился рост потребности в домашних животных и скотоводческой продукции в плотнозаселенных земледельческих районах [818, с. 189, 197–200]. В то же время одна из предпосылок становления полукочевого скотоводства заключается в наличии обрабатываемых полей, на которых животным разрешается пастись после снятия урожая. В этом заинтересованы не только скотоводы, но и земледельцы, так как выпас скота улучшает плодородие почвы. На такой основе возникают своеобразные симбиотические отношения между скотоводами и земледельцами, хорошо известные по материалам Азии и Африки.