Происхождение и эволюция человека - [43]

Реакция креационистов

Не было недостатков в негативной реакции на выступление Дарвина со стороны теологически настроенных естествоиспытателей, в том числе и весьма известных. Нельзя без удивления воспринимать ядовитую филиппику геолога А. Седжвика, которой он закончил письмо к Дарвину: «Ныне один из потомков обезьяны, в прошлом — Ваш старый друг». В ответ на присланную книгу «Происхождение человека» он отреагировал совсем уж не тактично, вернув ее автору обратно.

Насколько взбудоражили ученых-креационистов и проповедников религиозных догм эволюционная концепция Дарвина и его взгляды на происхождение человека, подробно отражено в исторической литературе. В 1985 г. опубликована коллективная монография «The Darwinian Heritage» («Дарвиновское наследие»), посвященная восприятию его творчества в странах Западной Европы и США. В ней представлены многие материалы по дискуссиям ученых с креационистами и церковниками того времени, включая их анализ в свете современной науки.

После публикации трудов Дарвина «тихая заводь» религиозной обители, лишь временами тревожимая эпизодами атеистических выступлений со стороны естествоиспытателей, всколыхнулась волнами недовольства, яростной критики, осмеяния в популярных изданиях. В разных странах, в соответствии с научными и национальными традициями, выступления креационистов против дарвинизма имели в каждой из них свои тональность и своеобразие, во многом связанные с церковными приоритетами. В Италии с ее религиозным центром в Ватикане сильное влияние имел католицизм. В Англии, наряду с ним, господствовала протестантская церковь и пуританская мораль. В России доминировало православие, а в США уживалось смешение всех вероисповеданий в условиях демократических свобод. Наконец, во Франции естественным было увидеть в связи с традициями философского свободомыслия широкое распространение атеистического мировоззрения.

Научная общественность и представители католической церкви в Италии вначале слабо отреагировали на эволюционную концепцию Дарвина, хотя «Происхождение видов» публикуется на итальянском языке в 1865 г, а годом раньше его содержание становится известным в сокращенном переводе. Натуралисты и интеллектуалы интересовались здесь больше «физической историей» человека, чем общеэволюционными идеями.

Длительные дискуссии с 1864 по 1900 годы по проблеме происхождения человека проходили в г. Турине, начало которым было положено лекцией зоолога Ф. де Филиппи на тему «Человек и обезьяны» с изложением взглядов о естественном происхождении гомо сапиенса. На аргументы докладчика откликнулся палеоботаник Д. Бианкони, убежденный последователь отца «научного» креационизма Ж. Кювье. Во Флоренции дебаты о происхождении человека инициировал закоснелый догматик католицизма Дж. Антонелли, который яростно клеймил безбожием своих соотечественников, подпавших под влияние «какого-то неразумного иностранца» Дарвина.

Историческим событием, вызвавшим заметную реакцию в итальянских научных кругах, была лекция русского физиолога А. Герцена, опубликованная в 1867 г. под названием «К вопросу о родстве между людьми и животными». Задача лектора заключалась в демонстрации принципа эволюции в той тональности, которую ей придали Ламарк и Дарвин. В ней упоминается имя Ламарка как автора симиальной гипотезы, выделяется ее значение для будущих исследований. Подобные публичные выступления воспринимались клерикалами более опасными, чем взгляды самого Дарвина, так как вносили духовную «заразу» в широкие слои общества, выглядели открытым вызовом церковным просветителям с их стремлением держать народ в постоянном невежестве.

Дореволюционная Россия относилась к числу стран, в которой религиозным духом были пропитаны все слои населения. На протяжении двух тысячелетий христианская идеология оставалась надежной уздой, с помощью которой можно было управлять многомиллионной массой народа в условиях, по словам В.И.Ленина, «серой, будничной, забитой жизни». И все же удивительно, что при безраздельном господстве церковной идеологии наука и религия относительно мирно уживались друг с другом.

В царской России довольно сдержанным и своеобразным было отношение церковников и цензуры к выступлениям ученых-эволюционистов. К публикации допускались труды самого Дарвина и его последователей объемом не менее 20 печатных листов (видимо, недоступные по цене широкому читателю), а также статьи дарвинистского содержания в строго научных журналах. Из печати для массового потребителя исключались работы на эволюционную тематику, особенно о происхождении человека, как неуместные для «семейного чтения». Даже просто упоминание имени Дарвина было достаточным поводом для категорического запрещения их публикации в популярных изданиях.

В целом дискуссии по проблеме происхождения человека имели в разных странах общую форму идейных столкновений, в которых стороны с одинаковым успехом пытались убедить оппонентов в правоте своих взглядов или найти взаимный компромисс. Надежда на привлечение в свой лагерь противников, расходившихся на религиозной почве, была столь же мало реальной как попытка превратить убежденного католика в православного верующего или наоборот. По поводу непримиримой конфронтации двух сторон деистического мировоззрения православный богослов И. Галахов образно заметил: «Наука и религия — два противоположных течения человеческой мысли. Примирить их невозможно, как нельзя заставить течь две реки по одному руслу в противоположных направлениях». Попытки найти соглашение между наукой и религией предпринимались ранее, обновляются и сейчас в обосновании «научного» креационизма, подаваемого за прогресс в религиозном мышлении вопреки простому здравому смыслу и могуществу научного познания.