Прогрессор - [14]

— Угу, — подтвердил я, прихлёбывая суп.

— Когда появились гиены, настоящие, живые, сомнения в розыгрыше отпали. Доставить стаю гиен в Испанию и выпустить их на волю не под силу даже американцам. Кстати, Максим Сергеевич, а про каких американцев в этом времени вы говорили?

— Это два человека выжившие из пропавшего в декабре 1945 г звена самолетов, — оторвался я от горшочка, сожалея, что суп закончился.

— Хотите добавки? Гед, налей еще нашему гостю, — на русском велел физик. Пока Гед наливала суп, а Сед скрытно меня сканировала, вспомнил про Тиландера.

— Владимир Валентинович, вы не против, если приглашу Германа Тиландера присоединиться к нам?

— Да ради Бога, — махнул старик рукой. Бер молча вышел и вернулся минуту спустя вместе с американцем.

— Здравствуйте, — вежливо произнес Тиландер, садясь по моему знаку рядом.

— И вам не хворать, — добродушно отозвался Владимир Валентинович, и перейдя на великолепный английский, минут пять подвергал Тиландера форменному допросу. Я сидел, хлопая глазами, такое знание языка мне не снилось. Американец тоже был ошеломлен, и в его взгляде читалось уважение к человеку, сохранившему знание иностранного языка на таком уровне.

— Ладно, американцы не всегда были занозой в заднице, по этому парню видно, что он не подвержен антисоветской агитации, — на русском констатировал физик, довольный общением с Тиландером. Но тот в следующую минуту удивил старика, доставив мне удовольствие фразой:

— Здесь нет американцев, русских или французов. Есть Русы, неандертальцы и кроманьонцы. Как американская нация сформировалась из разных народов, так сейчас формируется нация Русов из разных племен и рас.

— Продолжайте свой рассказ, Владимир Валентинович, — поспешил я вклиниться, опасаясь, что физик коммунистической закалки начнет ненужные дискуссии. Но Александров по достоинству оценил слова Тиландера, крепко пожимая ему руку. Старик на пару секунд погрузился в воспоминания и продолжил:

— Я ведь первым в Союзе начал выдвигать гипотезу существования параллельных миров. При виде гиен и трупа мамонта я практически не удивился. Взобравшись на дерево, просидел весь остаток дня и ночь, пока гиены не ушли, оставив кости. Ночью расположение звезд подтвердило, что я либо в далеком прошлом Земли, либо в другом мире. Что у меня с собой было? Мой твидовый костюм, ботинки из крепкой буйволовой кожи прикупленные в Кордове, да немного наличности в карманах. Носовой платок и очки для чтения. Никаких спичек, я не курю, ножа тоже нет. Ученый с ножом в кармане — признак дурного тона. — Александров глубоко вздохнул, заново переживая момент своей адаптации на новом месте.

— Мадрид находится много южнее Марселя, а мы сейчас там, где в наше время располагался этот портовый город. Как вы здесь оказались, ведь это сотни километров пути. Для невооруженного человека это практически смертный приговор.

— Тысяча, — откликнулся Александров.

— Что тысяча? — переспросил Тиландер, внимательно слушая рассказ физика.

— От Мадрида до этого места по прямой тысяча километров, — пояснил Владимир Валентинович, и не дожидаясь наших вопросов, продолжил.

— Я принял решение идти в сторону Восточной Европы, чтобы наткнуться на людей.

— А почему туда? — синхронно воскликнули мы с американцем.

— Молодые люди, вы в школе не учились? Центр человеческого развития Европы — это примерно территория от Балкан до Кавказа. Не обращайте внимание на термины, гейдельберг, кроманьон, неандертал. Это все европейские ученые приватизировали это право. На эти территории, древний человек попадал, только пройдя Кавказские ворота и Балканы. Именно с этих мест началось заселение Европы обеими видами древних людей.

— Продолжайте Владимир Валентинович, мы вас внимательно слушаем, — я толкнул Тиландера в бок, чтобы не перебивал.

— На третий день моего путешествия я напал на человеческие следы. Понимая, что рискую быть убитым, последовал по следам и наткнулся на племя, которое в этот момент отчаянно сражалось с неандертальцами. Я, подхватив крепкий сук, смог вырубить одного из нападавших, зайдя со спины. Воодушевленные Наки, так звалось это светлокожее племя, смогло одержать верх, и меня встретили гостеприимно. Семь лет мы кочевали по территории Испании, не уходя от места нашей встречи больше чем на сто километров.

Александров замолчал, пару минут было слышно, как на огне бурлит вода в горшке.

— Гед, неси нам чай, — распорядился физик, вызвав у меня закономерный вопрос:

— Вы завариваете листья малины?

— Нет, у меня есть чай: обычный черный и степной, его еще называют у нас калмыцким, — самодовольно усмехнулся Александров, наблюдая, как моя челюсть отвисает.

— Разве чай родом не из Китая?

— Чай, известный нам по прошлой жизни, из Китая. Но десятки тысяч лет назад он рос повсеместно, пока развивающееся животноводство в Европе его не уничтожило под корень. Я нашел чай в Испании, пересадил его, культивирую много лет. Не поручусь, что он на уровне лучших сортов индийского, но краснодарскому и азербайджанскому точно не уступит. Впрочем, оцените сами.

Послушалось журчанье, и запах свежезаваренного чая поплыл по комнате, вызывая ностальгию по маминому чаю. Когда передо мной поставили пиалку, я чуть ли не обжигаясь сделал первый глоток.