Профессия за тридевять парсеков - [67]

– Ой, что будет! – Хока схватилась за голову. – Капитан нас всех на комету высадит! И Ласа спишет!

– А мы ему не скажем, – заговорщески подмигнул Фил. – Подумаешь, немножко померзли, не до смерти же!

– Будь ты капитаном, что бы сделал с теми, кто скрыл от тебя бомбу в недрах корабля? – ехидно поинтересовалась я.

Экзобиолог серьезно подумал, но отвечать не стал и вместо этого предложил:

– Давай помогу.

Он отобрал у меня тюбик с регенерационной мазью, который я героически вскрывала одной рукой, и стал смазывать поврежденную ладонь. Мазь щипалась, добавляя страданий.

– Терпи, сейчас пройдет, – шепнул Филби и так упоительно-ласково подул на мою ладонь, что я чуть не забыла, как на него зла. – Думаю, лучше сходить к врачу. Вряд ли тебе хватит мази на такой ожог.

– Заживет.

Представляю лицо Фриама, когда я заявлюсь в медблок, выложу пустой тюбик украденной у него же мази и нахально попрошу еще!

– Саша у нас очень терпеливая, – попыталась подольститься Хока, но я так на нее зыркнула, что девчонка подавилась хвалебной речью. – Я… э-э-э… Рима приведу! – нашлась она и смылась прежде, чем я успела продемонстрировать, насколько ошибочно ее мнение о моем терпении.

– А весело у вас тут! – неожиданно одобрил Фил. – Хоть жить оставайся.

– В этом случае приходится воровать еду, – честно предупредила я, с тоской слушая, как обозленные очередным катаклизмом звери визгливо поминают всю мою родню.

– Я учту, – пообещал Фил. – Ты справишься здесь сама? Не хочется лишний раз пересекаться с твоим Огоньком.

Я представила, в каком настроении будет Рим, когда сквозь поток Хокиного восхищения прорвется предложение снова помочь с уборкой, и решила не отягощать свою совесть доведением друга до убийства. Если он узнает, что ненавистный экзобиолог пожаловал ему собачью кличку… Спаси нас, космос!

***

Как оказалось, волноваться не стоило. Рим мало того, что пришел, так еще пребывал в таком благостном расположении духа, что я заподозрила его в распитии гронатейской «Чаши мира». Он обаятельно улыбался крутящейся вокруг Хоке, охотно отвечал на все ее вопросы, помог достать из шкафа инвентарь и так рьяно взялся за уборку, будто всю жизнь мечтал полы мыть. Он в рекордные сроки собрал всю «лаву» и самолично отнес полные ведра в утилизатор. Смеясь и балагуря, пересказал свежую байку о том, как неблагонадежный поставщик продал ресторану десяток цертенианских яиц, выдавая их за страусиные, а из них при надколе вылезли детки сверхразвитой расы и сообща набили морду повару.

Я молча обалдевала, уже десятый раз подряд протирая один и тот же стол. Поверхность сияла чистотой, как воды Байкала, но я почему-то все никак не могла это признать. Рим вернул фламиотерикса на законное место жительства и долго стоял над клеткой, почесывая разомлевшему зверьку пузо. Хока пристроилась рядом и с немым обожанием пялилась на его спину. Флибериец время от времени разворачивался, ослепляя девчонку очередной улыбкой. Хока таяла, как пломбир. Рим этого будто не замечал, продолжая источать обаяние, которому позавидовал бы любой актер с амплуа «соблазнитель».

Короче, что-то тут было не так.

– Хока, ты не могла бы принести витамины из моей каюты? Надо умаслить зверей после такого стресса.

– А? – Девчонка даже не оглянулась, глазея на своего кумира… уже пониже спины.

Стол громко заскрипел, умоляя оставить его в покое, но я твердо вознамерилась протереть в нем дыру. Дело пошло бы быстрее, будь у меня две целых руки. А так приходилось пользоваться левой, прижимая к себе перебинтованную правую.

– Может, сама сходишь? – предложил Рим.

– Я бы с радостью, но нужно вымыть стол.

– Я вымою! – тут же вызвалась Хока.

Надо же, как мы хорошо слышим, когда не надо! Я углядела на столешнице серую точку и принялась ожесточенно ее оттирать. Стол перешел со скрипа на визг.

– Рим, сходишь со мной? – поинтересовалась я, делая вид, что не замечаю предсмертной агонии мебели, а подобные звуки слушаю перед сном для расслабления.

– Думаю, у тебя хватит сил поднять пачку таблеток без моей помощи, – вежливо отперся Рим, окинул Хоку оценивающим взглядом и добавил: – Мне и тут есть чем заняться.

Щеки девчонки сравнялись по цвету с волосами.

– Вот я разиня! Совсем забыла, что нужно взвесить арканласа перед ужином. Хока, может, ты этим займешься?

Рима передернуло. Он с отвращением покосился на клетку, все еще прикрытую пледом.

– Она может заняться этим позже, правда ведь?

Хока радостно кивнула.

– Она прекрасно знает, что нарушать распорядок дня животным не рекомендуется. Верно, Хока?

Девчонка помрачнела.

– В любом правиле бывают исключения.

– В своих высадках исключайся сколько захочешь, а нас не подбивай!

– Но это ведь такая ерунда…

– Из мелочей складывается жизнь.

– Тогда мы сходим за витаминами, а ты взвешивай свою тварь!

– Я плохо различаю всегалактические цифры.

– Как-нибудь разберешься!

– Хока сделает это быстрее.

– Хватит! – внезапно рявкнула Хока, да так, что мы оба подпрыгнули, после чего развернулась и решительно зашагала к двери. – Все поняла, не тупая!

– Ты куда? – в унисон удивились мы.

Хока свирепо дернула дверь и уже из коридора выплюнула: