Профессия за тридевять парсеков - [53]

– Приятного аппетита!

Фил попробовал взять протянутый деликатес и тут же отдернул руку.

– Упс! – Рим торопливо приглушил жар. – Так нормально?

Фил взял колбасу и на всякий случай отодвинулся. Рим поерзал, пересел на другое место и стал выравнивать простынь там, где только что был. Экзобиолог, которого флибериец теперь почти касался локтем, озадаченно моргнул и вжался в стену.

Наконец устроившись, Рим вернулся к прерванному занятию. Крак! – лопнула шкурка. Колбасные ошметки полетели во все стороны, большей частью осев у Фила на лбу.

– Р-р-им! – пророкотала я сквозь зубы. Какого черта он вытворяет?! Не хватало, чтобы оскорбленный Фил настрочил кляузу!

– А? – Рим осиял меня невинными очами, небрежно перебросил мою порцию, обернулся к Филу и, оценив круглые как планеты глаза, отодвинулся. – Ой, извини. Жарко, да? Ты говори, не стесняйся, а то я временами забываюсь.

Мне захотелось швырнуть в него увесистым огрызком, а после отвести в сторонку и высказать все, что думаю об откровенном запугивании экзобиолога. Но тут Фил открылся с неожиданной стороны, так запросто переключившись из режима «робкий зайка» в роль ироничного нахала, будто кто-то щелкнул внутри тумблером.

– Ничего-ничего, я вовсе не против! Терпеть не могу холод, – доверительно сообщил он и придвинулся обратно, да так, что едва не спихнул Рима с кровати.

– Обращайся в любое время, всегда рад помочь коллеге.

– Серьезно? Может, тогда каюту мне прогреешь? Никак не разберусь с настройками, а тебе же это наверняка раз плюнуть?

– Ох, как же это я забыл! Через несколько часов высадка, надо готовиться… Давай футболку по-быстрому подожгу? Отнесешь к себе, погреешься…

– Не то чтобы я стеснялся, но мое появление без одежды может шокировать впечатлительных дам, – с убийственной серьезностью выдал Филби, подумал и добавил: – И даже некоторых мужчин. Лучше я здесь посижу. Возле тебя так тепло…

Когда Фил дружески приобнял Рима, а флибериец с готовностью ответил, вцепившись тому в плечо отчетливо покрасневшей рукой, мое терпение лопнуло.

– Перестаньте сейчас же!

Парни воззрились на меня совершенно безумными взглядами, которые, видимо, должны были изображать недоумение; при этом Рим выразительно скрипел зубами, а Фил болезненно морщился, но упрямо терпел.

– Вы не дома, где можно расплеваться и разойтись в разные стороны, а в замкнутом пространстве посреди космоса! Тут не выйдешь погулять и проветриться, вам все равно придется пересекаться! Нашли место для распрей!

Парни засопели, избегая смотреть друг на друга и на меня.

– Ведете себя, как дети! – припечатала я. – Ну-ка быстро миритесь и пожмите друг другу руки!

– Как скажешь, мамочка. Ты же сама такая рассудительная, всем нужно брать пример! – ядовито процедил Рим, но ладонь протянул охотно. Воздух вокруг нее колебался, как над кипящей водой.

– Рим!

– Да ладно, ладно! – Он со вздохом понизил температуру, и мужчины, наконец, пожали руки.

– Спасибо за угощение. – Фил положил так и не тронутую колбасу на стол, с трудом сыскав ей место среди завалов всякой ерунды, и вышел.

– Ну и что это было?! – рыкнула я.

– Эксперимент. Если бы мы подрались, ты бы кого сперва оттаскивала?

– Тебя!

Рим обиделся, пришлось объяснить подоходчивее:

– Ты уже свое зло, привычное – пара ожогов максимум. А от него я пока не знаю, чего ждать. Вдруг он и меня в запале бы замел?

– Не успел бы! – хвастливо заявил Рим, но взгляд у него потеплел. – Спасибо.

– За что?

– За то, что веришь мне.

А, ну все понятно. Насмотрелся на реакцию Фила и снова заморочился насчет профнепригодности флиберийцев на контактерских должностях.

– Мне все равно, что там у вас на планете в прошлом было, сейчас-то ты мой друг, – твердо сказала я. – Но иногда ты такой балбес! Вот чего ты к нему прицепился?!

– А нечего на чужую колбасу слюни пускать! – Рим скорчил мне гримасу и отвернулся.

– Мальчишки! – прошипела я и побежала за Филом.

Догнать экзобиолога труда не составило. Он не слишком-то спешил, то и дело потирая обожженные плечи. Футболка на нем оказалась обычная, не огнестойкая, и на рукаве отчетливо выделялся выцветший след от пятерни флиберийца. Интересно, почему он форму не носит?

– Фил, ты это… – Я остановилась в двух шагах, силясь подобрать подходящие слова, но в итоге родила лишь банальное: – Прости, не знаю, что на него нашло!

– Саш, да все в порядке! – нетерпеливо перебил экзобиолог. – Не собираюсь я жаловаться на твоего дружка. К тому же, я его прекрасно понимаю. Кому понравится, что какой-то залетный мужик подбивает клинья к твоей девушке?

– Я ему не девушка! И это тут ни при чем, просто он в последнее время какой-то сердитый.

«И причина его дурного настроения – ты!», – подумала я, но озвучивать, конечно, не стала.

– Да? А я думал, вы вместе. Он так тебя опекает…

Еще кто кого опекает!

– Мы просто друзья, – уверенно сказала я, но подумала, что Рим однозначно занимает особое место, и поправилась: – Самые лучшие.

– Буду иметь в виду.

Филби загадочно приподнял бровь, развернулся и продолжил путь. Я последовала за ним, решив проводить до лифтовой шахты, а уж после возвращаться к Риму.

– Так ты не сердишься?

– Я вообще не злопамятный. Отомщу и забуду. – Фил повернулся ко мне с улыбкой, показывая, что шутит, и я заметила кое-что еще.