Проект «Украина»: из прошлого в будущее - [67]

Разумеется, такое представление о жителях Донбасса не выдерживает никакой критики. По словам бывшего депутата верховной рады Спиридона Килинкарова, Донбасс был одним из самых успешных проектов социалистического образа жизни в СССР[121]. Крупнейший промышленно-финансовый регион полиэтнический регион Украины почти все годы украинской независимости подвергался нападкам представителей националистов по манипулятивному принципу «называть белое черным». В Донбассе не были запрещены и никак не отрицались украинский язык и украинская культура, наоборот — школьники оттуда регулярно становились победителями олимпиад по украинскому языку. Полиэтничность Донбасса, сложившаяся исторически, диктовала необходимость взаимопонимания разных этносов, а их языком общения был русский. Татарская, греческая и другие диаспоры считали и считают своей русскую культуру.

Самим фактом своего существования и мирного сосуществования представителей разных этносов Донбасс противостоял агрессивной украинизации как самого региона, так и всей страны, что, разумеется, не могло не вызывать раздражения украинских националистов. Именно поэтому в 2004 году была разработана стратегия по унижению жителей этого региона, объявления их «людьми второго сорта», которая сначала распространялась исподволь, а после госпереворота 2014 года стала государственной стратегией отношения к населению Донбасса.

Украинские политики и средства массовой информации активно формировали из жителей Донбасса образ Другого. «Другой — это прихожанин Русской православной церкви, носитель современной русской культуры и русского языка. Именно такой образ Другого использовали украинские СМИ в военной пропаганде против республик Донбасса, которые с 2014 года де-факто находились в состоянии войны с Украиной. При этом не следует забывать, что в горячей фазе этой войны происходило прямое уничтожение объектов культуры: школ, библиотек, музеев, культурных центров, храмов и т. п», — пишут философы Нина Ищенко и Елена Заславская в своей статье «Образ Другого как структурная характеристика культурной границы (на примере Украины и Донбасса)» [122].

Украинские власти предпринимали огромное количество попыток отчуждения населения Донбасса и других юго-восточных областей (Харьковская, Херсонская, Одесская, Николаевская) от России и русской культуры. Разнообразными способами добивались смены их идентичности с русской на украинскую, используя бессмысленные, но оскорбительные запреты использования русского языка, вытеснение русского языка и русской культуры из образовательной сферы — классическая русская литература, например, долгие годы не изучалась в украинских школах как самостоятельный предмет, а преподавалась в рамках предмета «зарубежная литература», теперь же и вовсе удалена из школьной программы как литература «страны-агрессора». В то же время на Украине шел процесс апроприации российской культуры в парадигме «украинства». Многочисленные медийные проекты вроде «Великих украинцев» превращали в «щирых украинцев» и борцов за евроинтеграцию почти всех деятелей культуры и науки, кто имел бы хоть какое-то отношение к жизни на территории современной Украины. Впрочем, касалось это не только деятелей русской культуры — в одном из сезонов телепроекта «Великие украинцы» в список для голосования попала одна из создательниц государства Израиль, а затем и премьер-министр этой страны Голда Меир, покинувшая Украину в возрасте восьми лет.

Подвергалась гонениям и Украинская Православная церковь Московского патриархата — нападения представителей Украинской Православной церкви Киевского патриархата на приходы УПЦ МП с целью их захвата и перевода под юрисдикцию УПЦ КП неизменно заканчивались в пользу УПЦ КП. Власти открыто поддерживали Киевский патриархат.

Получение в январе 2019 года Томоса об автокефалии Православной церкви Украины стало очередной попыткой внести раскол во взаимоотношения верующих страны и примером манипуляции религиозным сознанием. Сейчас на Украине действуют две конкурирующие православные церкви — Украинская православная церковь Московского патриархата (которая контролирует примерно 12000 приходов на территории страны и признает главенство Патриарха Московского и всея Руси) и Православная церковь Украины, контролирующая примерно 6200 приходов и лояльная действующей киевской администрации, — указывается в экспертном докладе «Межэтнические отношения и религиозная ситуация в Крыму»[123].

Религиозно-культурное пространство оказывает влияние не только на индивидуальное мировоззрение, но и на сознание и поведение больших масс людей, — отмечает политолог Татьяна Сенюшкина. А религиозно-политические процессы встроены в систему международных отношений. Поэтому в процессе денацификации и создании новой идентичности возрастает роль Русской православной церкви Московского патриархата. Очевидно, что на освобожденных территориях деятельность ПЦУ, как проекта в первую очередь политического, на первом этапе должна сопровождаться внимательным мониторингом со стороны органов власти, а также представителей УПЦ МП. На втором этапе необходимо с привлечением церковной общественности рассмотреть вопрос о целесообразности и формах прекращения деятельности ПЦУ, поскольку сама проблема церковной автокефалии является искусственно политизированной и покоится на том же фундаменте противопоставления русскости, что и национальное украинское движение в целом.