Проект Рози - [80]
Звонок в дверь. Первая мысль: Рози. Но, нажав кнопку видеофона, я увидел на экране лицо Клодии.
— Дон, ты в порядке? — спросила она. — Можно подняться к тебе?
— Поздно.
— Что ты уже наделал? Дон? — В голосе Клодии зазвучала паника.
— Уже двадцать два часа тридцать одна минута, — сказал я. — Слишком поздно для гостей.
— Ты в порядке? — снова спросила Клодия.
— Я в полном порядке. Опыт был чрезвычайно полезен. Новые социальные навыки и окончательное разрешение проблемы «Жена». Наглядное свидетельство моей полной несовместимости с женщинами.
На экране появилось лицо Джина:
— Дон, а можно мы все же войдем и выпьем по глоточку?
— Алкоголь — это плохая идея.
У меня самого в руке было полстакана текилы. Я нес учтивую ложь, пытаясь уклониться от общения. И, чтобы не растягивать пытку, отключил интерком.
На моем домашнем телефоне мигала лампочка автоответчика: родители и брат звонили, чтобы поздравить меня с днем рождения. Я уже разговаривал с матерью двумя днями раньше, когда она напомнила о себе привычным воскресным звонком. В последние три недели я все пытался порадовать ее какими-то новостями, но ни разу не упомянул о Рози. Сейчас мои родные использовали возможности громкоговорящей связи и хором распевали поздравление с днем рождения — или скорее пела одна мама, призывая остальных присоединиться к ней.
— Перезвони нам, если будешь дома до половины одиннадцатого, — сказала на прощание мама. На часах было двадцать два тридцать восемь, но я решил не быть педантом.
— Уже двадцать два тридцать девять. Удивлена, что ты перезвонил. — Она определенно рассчитывала на мой педантизм — что вполне естественно, зная меня. Но, судя по голосу, мама была рада моему звонку.
— Привет, — услышал я голос брата. — Сестра Гэри Паркинсона видела тебя на «Фейсбуке». Кто эта рыжеволосая красотка?
— Просто девушка, с которой я встречался.
— Ври больше! — сказал брат.
Мне и самому было странно слышать эти слова, но я ведь не врал.
— Я больше с ней не встречаюсь.
— Я так и думал. — Он засмеялся.
— Тревор, прекрати, — вмешалась мама. — Дональд, ты не рассказывал нам, что встречаешься с кем-то. Ты же знаешь, мы всегда рады…
— Мама, ты уже достала, — перебил ее брат.
— Я сказала, — не унималась мама, — что в любое время, как только ты захочешь привезти к нам кого-нибудь, не важно, ее или его…
— Отстаньте от него, вы оба, — рявкнул отец.
Повисла пауза, фоном в трубке звучал какой-то разговор. Потом заговорил брат:
— Прости, старик. Мне надо бежать. Я знаю, ты считаешь меня деревенщиной, но я люблю тебя — каким бы ты ни был. Обидно, если ты, дожив до своих лет, будешь думать, что меня в тебе что-то не устраивает.
Ну что ж, в довершение этого судьбоносного дня мне удалось развеять заблуждение, в котором моя семья пребывала по крайней мере лет пятнадцать, — и наконец-то предстать перед ней мужчиной традиционной ориентации.
Разговоры с Джином, Филом и родными оказались на удивление хорошей терапией. Мне не нужно было прибегать к Эдинбургской шкале послеродовой депрессии, чтобы убедиться в том, насколько глубока моя печаль, но в бездну отчаяния я не погрузился. Я знал, что мне в ближайшее время следует привести в порядок свои мысли, но пока решил не ставить заслонку эмоциям. Все-таки хотелось какое-то время понаблюдать за своими ощущениями после недавних событий.
Было холодно, и лил дождь, но мой балкон хорошо защищен навесом. Я выставил стул и стакан, потом вернулся в комнату, надел старый шерстяной джемпер, который связала мне мама к давнему дню рождения, и прихватил с собой бутылку текилы.
Мне исполнилось сорок лет. Мой отец часто крутил песню, написанную Джоном Себастьяном. Я помню, что это был именно Джон Себастьян, потому что Нодди Холдер[38] всегда объявлял, перед тем как исполнить ее: «А сейчас прозвучит песня Джона Себастьяна. Есть в зале фанаты Джона Себастьяна?» Очевидно, их было немало, потому что зал взрывался воплями и аплодисментами.
Я решил, что сегодня вечером тоже буду фанатом Джона Себастьяна. Пожалуй, впервые в жизни меня посетило желание послушать какое-то определенное музыкальное произведение. Технически это было возможно. Я потянулся за мобильным, но тут до меня дошло, что он остался в кармане выброшенного пиджака. Тогда я пошел в комнату, загрузил компьютер, зарегистрировался на iTunes и загрузил песню DarlingBeHomeSoon из альбома SladeAlive! 1972 года.[39] К ней я добавил Satisfaction, тем самым удвоив свою коллекцию популярной музыки. Я достал из коробки наушники, вернулся на балкон, налил себе еще текилы и стал слушать голос из моего детства, поющий о том, что пришлось прожить четверть жизни, прежде чем владелец голоса начал понимать себя.
В восемнадцать, незадолго до того, как я поступил в университет и уехал из дома, — статистически приближаясь к четверти жизни, — я слушал эти слова и ловил себя на мысли, что о себе самом имею весьма смутное представление. И лишь этим вечером, отмечая приблизительно половину прожитой жизни, я наконец отчетливо увидел себя. А благодарить за это следовало Рози и проект, названный ее именем. Теперь, когда он был завершен, можно и подвести итоги. Так что же я узнал о себе?
Это третья книга о жизни чудаковатого ученого Дона Тиллмана — специалиста по генетике, информатике, приготовлению коктейлей и преодолению трудностей.Дон, Рози и их сын Хадсон переезжают из Нью-Йорка в Мельбурн — там Рози предложили работу над важным исследовательским проектом. Дон продолжает читать лекции, а Хадсона ждет «продвинутая» частная школа. Кажется, в жизни героев началась новая замечательная глава… но неприятности уже тут как тут. Попытка Дона разнообразить учебный процесс приводит к тому, что его обвиняют в расизме.
«Эффект Рози» – продолжение ставшей всемирной издательской сенсацией романтической комедии «Проект „Рози“» о молодом ученом-генетике Доне Тиллмане, который попытался найти жену с помощью разработанной «по науке» тридцатистраничной анкеты, но обнаружил, что любовь науке неподвластна. Рози Джармен «не проходила» по большинству пунктов его анкеты, но оказалась «лучшей женщиной в мире». …После свадьбы Дон и Рози переезжают в Нью-Йорк, где через десять месяцев Рози объявляет, что беременна. Дону предстоит решить задачу ничуть не меньшей сложности, чем найти жену – приготовиться стать хорошим отцом.
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.