— Да вы что? Это противозаконно. Нас финансирования лишат и закроют.
— Не закроют, — Пилюгин выступал в роли демона-искусителя. — Я, конечно, понимаю, какие при этом встают морально-этические проблемы. Но разве лучше будет, если парень умрёт? А так мы дадим ему шанс! Разве кто-то посмеет вас в чём-то обвинять? — не унимался Пилюгин. — Всё законно.
Он показал начальнику лаборатории контракт, подписанный Лёшкой, в котором тот соглашался на любые способы лечения и на любые эксперименты и сам нёс ответственность за неудачу. Глядя на начальника лаборатории, Пилюгин вдруг понял, что его больше не надо уговаривать. Здесь давно ждали удобного случая. Громадный будет скандал, если всё провалится. Но неудачный эксперимент можно скрыть. А вот если всё получится удачно, начальник лаборатории, как руководитель проекта, встанет в один ряд с самыми выдающимися учёными. Да ему Нобелевскую премию на блюдечке принесут и ещё упрашивать будут, чтоб взял.
Пилюгин, увидев эти размышления в глазах начальника лаборатории, улыбнулся, а учёный кивнул в ответ.
В это время Пилюгину позвонил сотрудник одного из ведущих информационных агентств и намекнул, что хочет узнать первым о том, когда Создатель снов умрёт. За эту услугу обещали любые деньги в разумных пределах. Пилюгин такой циничности не удивился. На информационном рынке действовали ещё более жёсткие законы, чем в шоу-бизнесе.
Ожидая новостей, репортёры дежурили под окнами квартиры Алексея. Чтобы пустить их по ложному следу, Пилюгин разработал спасательную операцию. Из дома вынесли саркофаг, в котором якобы находился Алексей, но на самом-то деле этот пластиковый гроб лишь утяжелили, чтобы создать впечатление, будто в нём лежит человеческое тело. Даже Лёшкиным родителям не сказали правду, и они думали, что их сына увозят в больницу.
Репортёры помчались следом. Возле дома никто из них не остался, а в этот момент сотрудники пилюгинской службы информационной безопасности запустили вирус во все камеры наружного и внутреннего наблюдения. В результате ни одна из них не записала, как из квартиры выносят второй саркофаг и грузят в неприметный микроавтобус. Водитель, попетляв по городу и выяснив, что никто не увязался следом, поехал в инновационный центр.
Лабораторию напичкали электроникой, как рубку космического корабля, и роботизировали, как автомобильный завод.
— Стены экранированы, — объяснил Пилюгину нейробиолог. Его голову закрывал герметичный шлем, при помощи которого учёный управлял сканирующим аппаратом. — Аппаратура очень чувствительная и улавливает даже мысли людей.
«Меня могли тоже оцифровать, смешать с Лёшкой и тогда я точно стал бы соавтором его снов», — эта мысль, однако, пришла Пилюгину слишком поздно. Да и не был он уверен, что от такого слияния получится что-то хорошее. А вдруг результатом станет монстр, как из старого фильма, где в установку телепортации вместе с человеком попала муха?
Толстое стекло отделяло их от комнаты, в центре которой стояли два стола. Один пустовал. На другом лежало тело, схожее с человеческим, только в каких-то пластиковых щитках, наколенниках, налокотниках и в панцире, точно хоккеист, с которого сняли майку и тренировочные брюки, оставив защиту. Силиконовое лицо было почти как у Лёшки. Над изголовьями столов высились «бублики» диаметром по полтора метра, внешним видом напоминая компьютерные томографы. Но выполняли они более трудоёмкую работу.
Саркофаг с Алексеем вкатился в лабораторию, манипуляторы уложили его на пустующий стол, поверхность которого, как дорожка в аэропорту, медленно поехала в сторону «бублика». Когда Лёшкина голова оказалась в центре, «бублик» завертелся, сканируя мозг, записывая данные и передавая их в накопители.
Пилюгин, потеряв счёт времени, устало опустился в кресло, непостижимым образом возникшее за спиной, и незаметно погрузился в пограничное состояние между сном и явью.
— Всё, — услышал он чей-то голос, повернулся на этот звук, остановил взгляд на начальнике лаборатории.
— Как всё прошло? — в горле пересохло, язык заплетался.
— Неплохо. Хотите проверить? — спросил нейробиолог.
— А можно?
— Да. Он спит. Мы можем посмотреть, что он видит.
Дрожащими руками Пилюгин нахлобучил протянутый ему шлем и закрыл глаза. Блуждая по странному искажённому миру, похожему на ожившую картину сюрреалиста, он вдруг понял, что теперь может ответить на вопрос: «Что снится андроиду?».
