Продавец льда грядёт - [61]
Ларри(умоляюще просит). Уходи, Христа ради, несчастный ты ублюдок, ради себя же самого!
Хьюго разбужен этим. Он поднимает голову и в недоумении вглядывается в Ларри. Ни Ларри, ни Пэррит его не замечают.
Пэррит(уставился на Ларри. Его лицо искажается, как будто он вот-вот не выдержит и разрыдается. Он отворачивается, но в то же время неуклюже протягивает руку и похлопывает Ларри по плечу. Запинаясь). Господи, спасибо, Ларри. Это — настоящая доброта. Я знал, что ты единственный, кто сможет меня понять.
Он встаёт и поворачивается к двери.
Хьюго(смотрит на Пэррита и разражается своим глупым хихиканьем). Здравствуй, маленький Дон, маленькая обезьянья морда! Не будь идиотом! Купи мне выпить!
Пэррит(с напускной храбростью — выдавливая из себя усмешку). Обязательно, Хьюго! Завтра! Под ивами!
Он шагает к двери беспечной походкой и исчезает в коридоре.
С этого момента Ларри ждёт, прислушиваясь, звука, который, как он знает, послышится с заднего двора за окном, и в то же время в ужасе пытается не слушать.
Хьюго(тупо уставился вслед Пэрриту). Глупый дурак! Хикки его тоже свёл с ума. (Он поворачивается к Ларри, который не замечает, что происходит вокруг, с застенчивым энтузиазмом). Я рад, Ларри, что они забрали этого сумасшедшего Хикки в психушку. У меня из-за него были кошмары. Я из-за него врал о себе. Он заставлял меня плеваться на всё, о чём я когда-либо мечтал. Да, я рад, что они забрали его в психушку. Я уже больше не чувствую, что умираю. Он пытался продать мне смерть, этот безумный торгаш. Выпью-ка я, Ларри. (Он наливает и выпивает залпом.)
Хоуп(ликующе). Господи, народ, я чувствую старый вкус в выпивке, или назовите меня лгуном! Это возвращает меня к жизни! Господи, если всё, что я вылакал, начнёт действовать, я опьянею быстрее, чем я это замечу! Это Хикки мне мешал — господи, я знаю, это звучит как бред, но он и вёл себя бредово, и всех нас делал такими же сумасшедшими. Господи, это не проходит бесследно, день и ночь слушать бред сумасшедшего — делая вид, что веришь ему, поддакивать ему и потакать ему в любой его глупости, какая ему взбредёт ему в голову, чтобы его ублажить. И это ведь не безопасно. Видели же вы, как я делал вид, что иду пройтись, только чтобы заставить его замолчать. Я-то отлично знал, что день для прогулки был выбран неподходящий. Солнце палит и на улицах полно автомобилей. Господи, я уже начинал чувствовать, что получаю солнечный удар, а тут автомобиль, чёрт побери, чуть меня не переехал.
Он взывает к Рокки, боясь ответа, но решается рискнуть.
Спросите Рокки. Он видел. Правда ведь, Рокки?
Рокки(слегка подвыпивши). Что, хозяин? Всё, что я вылакал, начинает действовать. (Сердечно.) Автомобиль, хозяин? Конечно, видел! Он тебя едва не сбил! Я думал, тебе конец.
Он делает паузу, затем, взглянув на остальных, нерешительно начинает, как если бы всё ещё слегка испуганно, говорить в прежнем шутливом тоне обитателей салона Хоупа.
Слово честного бармена!
Он пытается подать знак остальным. Они все отвечают улыбками, которые всё ещё слегка натянутые и тревожные.
Хоуп(бросает на него подозрительный взгляд. Потом до него доходит, с присущей ему вспыльчивостью). Насчёт бармена никто не спорит. (Рокки доволен.) Но только, господи, не неси ты эту чушь про честность! Тебе и Чаку надо быть членами профсоюза взломщиков!
На этот раз в ответ раздаётся энергичный смех собравшихся.
Хоуп ужасно доволен.
Господи, как приятно снова услышать, как кто-то смеётся! Всё время, что этот выро… — бедняга Хикки был здесь, у меня не хватало духу. Господи, я пьянею, и меня это вполне устраивает! (Он гогочет и тянется за бутылкой.) Давайте, народ. Угощаю.
Они наливают. Теперь все начинают быстро пьянеть. Хоуп становится сентиментальным.
Бедняга Хикки! Мы не должны его ни в чём обвинять. Мы всё это забудем и будем помнить его таким, каким мы всегда его знали — добрейшим, великодушным, прекраснейшим человеком.
Все соглашаются сентиментальным, воодушевлённым хором: «Правильно, Харри!», «Не о чем больше говорить!», «Отличный малый!», «Отличный друг!» и т. д. Хоуп продолжает.
Удачи ему в Маттеаване[35]. Давайте, до дна!
Все пьют. За столом у окна Ларри судорожно вцепился руками в край стола. Прислушиваясь, он непроизвольно наклонился к окну.
Ларри(не может сдержать крик боли). Боже! Что же он медлит!..
Хьюго(снова опьянев, вглядывается в него). Чего кто медлит? Не будь идиотом! Хикки ушёл. Он был сумасшедшим. Выпей. (Потом, так как он не получает ответа, со смутной тревогой.) Что с тобой, Ларри? Ты плохо выглядишь. Что ты пытаешься услышать на заднем дворе?
Кора начинает говорит в группе направо.
Кора(навеселе). Я теперь благодарю Бога, что мы с Чаком сделали всё, что могли, чтобы ублажить бедного сумасшедшего. Господи, только представьте себе, как мы отправляемся пожениться, когда мы даже ещё не выбрали ферму!
Чак(горячо). Верно, бэби. Мы дурачили его, что это на самом деле.
Джимми(доверительно — с нежным пьяным пылом). Я тоже почти сразу же заметил, что он сумасшедший. Например, все эти его разговоры о «завтра». У него, как у всякого сумасшедшего, была навязчивая идея. Если им перечить, то становится только хуже.
