Пробуждение скромницы - [17]

Впрочем, слово «постель» – не лучший способ завершить рассуждения о мисс Эви Милхэм. Мысли о ней его волновали. Нельзя сказать, что она осталась невосприимчивой к его обаянию. Дмитрий нередко замечал, что она смотрит на него, если думает, что он этого не замечает. И когда он подходил, ее сердцебиение учащалось – об этом можно было судить по пульсации жилки на шее. Да, он выискивал доказательства того, что она не осталась к нему совершенно равнодушной. Он, в конце концов, живой человек. Мужчина.

Но все же он не был сконцентрирован только на самом себе. Невозможно было не заметить, что рядом с ним она оживала и с каждым днем чувствовала себя все более свободно в его присутствии. Ее глаза начинали сверкать, а речь становилась плавной и уверенной. Теперь уже она позволяла себе дразнить его из-за неразборчивого почерка на тех пояснительных записках, которыми он сопровождал каждый найденный предмет. Рядом с ним она не превращалась в другого человека. Она становилась собой настоящей. Дмитрий не знал, как долго Эви Милхэм показывает миру только свою внешнюю оболочку и почему никто не заметил, что под ней она совсем другая. А он, чужак, увидел это сразу.

Идея о том, что настоящая Эви проявляется только в его присутствии, была приятной и возбуждающей. Эта девушка, как редкая драгоценность, раскрывалась только по особым случаям. Она показывалась лишь немногим. Только немногие могли лицезреть ее настоящую. Дмитрию нравилось, что он один из таких избранных, хотя он и не мог воспользоваться даваемыми этим положением преимуществами. «Ты можешь стать ее другом. Не надо ее соблазнять» – этот весьма удобный аргумент он пытался внушить себе всю неделю с переменным успехом. Друзья – это хорошо, удобно, легко, но это не ослабит влечение, возникшее между ними. Они оба это чувствовали. Эви тщетно пыталась успокоить сердце, норовившее выскочить из груди, и отводила глаза, а его словно магнитом тянуло к ее рабочему месту, и он оказывался поблизости от него куда чаще, чем этого требовало дело. Дмитрий понимал, что заставляет Эви нервничать, и, чтобы справиться с собой, она пряталась в работу. Из-за него, Дмитрия, она моментально краснела и отводила глаза, а значит, думала о нем.

Дмитрий отдал щетку помощнику и подробно объяснил ему, что надо делать. Уже было поздно. Пора подводить итоги дня и критически оценить находки. Он направился к столу Эви, чтобы поговорить с ней, рассмотреть рисунки, увидеть ее. Прозвучал гонг, собиравший людей к ужину. Рабочие отложили инструменты, и уже через несколько секунд место раскопок опустело.

Эви подняла глаза, услышав шаги принца, и встала. Он стал перебирать рисунки, а она ожидала вопросов.

– Сегодня нет почти ничего интересного, – с виноватой улыбкой проговорила она.

– Я не удивлен. – Дмитрий улыбнулся. Сегодня он ничего и не ждал. Они занимались полом в столовой – его нельзя было принести и положить на стол Эви. – Завтра, когда пол будет открыт, вам придется прийти туда и зарисовать его. – Он сделал паузу, наблюдая, как она наводит порядок на рабочем месте, не глядя ему в глаза. – Могу я кое о чем попросить вас, Эви?

Результатом стал прямой визуальный контакт. Дмитрий именно этого добивался, для этого назвал ее по имени. Ему нравилось, как она краснела. Когда он смотрел на нее в течение дня, девушка была олицетворением трудолюбия. Она постоянно рисовала неизменно опустив голову. И вечером она отвечала на вопросы не поднимая глаз. А ему хотелось, чтобы она это сделала, и не только потому, что жаждал увидеть в ее глазах желание, но и ради нее самой тоже. В желании нет ничего постыдного. Требуется определенная смелость, чтобы осознать свои чувства, и уверенность в себе, чтобы ими правильно распорядиться. У Эви были самые глубокие чувства, хотя она об этом не знала. Пока не знала.

– Я бы хотел взглянуть на ваш каталог.

– Что? Сейчас? – Она растерянно огляделась по сторонам, очевидно только сейчас заметив, что место раскопок опустело.

Из-за густых теней видно было плохо. Им потребуется свет. Кроме того, она, наверное, голодна. Что ж, у него в палатке был и свет, и пища.

«Будь осторожен. Не делай ничего из эгоистических побуждений», – предупредил Дмитрия внутренний голос. Принц легко убедил глас совести, что им руководят чисто деловые соображения. Будет рабочий ужин, и ничего больше. Хотя это было ложью. Возможно, он просто был одинок. Нет. Если быть честным с самим собой, ему нужна была компания Эви, и никого другого, и каталогизация стала лишь предлогом, чтобы пригласить ее к себе. Иначе она не примет приглашение.

– Мы можем поговорить в моей палатке. Я пошлю за ужином. Там нам никто не помешает. Понимаете, в течение дня моего внимания требуют одновременно сотни мелочей. Я ни за что не смогу понять систему каталогизации, когда все вокруг отвлекает.

Похоже, надо срочно замолчать. Он приводит слишком много причин. Она подумает, что им руководят другие мотивы, что чистая правда. Дмитрий хотел провести какое-то время с этой девушкой. Он видел, что она колеблется. Что ж, по крайней мере, она не отказалась сразу. В таком случае колебания – это хорошо. Она обдумывает возможные варианты.