Пробуждение - [14]

Шрифт
Интервал

Или:

— Еще не замирились? 

13 марта.

Постепенно сошлись с двумя другими «образованными». Это — Ваня Алякринский, сын дьякона из Гороховца, и Геннадий Осинкин — из Кольчугино. Первый — высокого роста, сутуловатый, ходит коленками вперед, как бы на полусогнутых ногах, руки длиннее, чем обычно у людей. Кроме этого, «особых примет не имеет», как пишется в паспортах. Способности — весьма скромные, но силы невероятной: поднимает трехдюймовую пушку за дульную часть. Ваня добродушен, разговорчив, любит церковное пение и сам поет глуховатым басом.

Геннадий Осинкин — человек «субтильного» сложения, непонятно, как он попал в артиллерию, очень общителен, везде чувствует себя, как дома, непоседлив, все время вертится. У него хороший баритон, и потому он состоит в запевалах.

15 марта

Сегодня воскресенье, нас водили в церковь. Молитвенного настроения не было. Осинкин предложил помочь дьячку. И вот мы вчетвером на левом клиросе. Ваня и Геннадий как у себя дома. Достали какие-то ноты, мне незнакомые, написанные крючками. Но Ваня и Геннадий в крючках разбираются. Я и Гриша довольно успешно вторили им. В общем, время провели неплохо, солдатам наше «пение» даже понравилось. Дьячок же по приказу священника убеждал нашего взводного обязательно присылать нас ко всенощной и обедне. Мы не прочь: все-таки развлечение.

Всю ночь и весь день сегодня гремит отдаленная канонада. Это идет большое сражение на Бзуре[23]. Но так  как канонада гремит там же, где она гремела и две недели назад, все это говорит об упорстве и возрастающем ожесточении противников.

Получил первые письма из Иваново-Вознесенска. Там все по-прежнему.

21 марта.

Сегодня страстная суббота. Обещаны усиленные порции. Вечером принесли порядочное количество творогу, яиц, сахару и изюму. Фельдфебель приказал сделать пасху. Под руководством Вани Алякринского, как лица почти духовного звания, мы долго священнодействовали, пытаясь соорудить нечто похожее на домашние пасхи. Однако ничего путного у нас почему-то не получилось: сахар соединился с творогом, и все превратилось в жидкую кашицу.

27 марта

Получил письмо от сестры. Она пишет о государственном изменнике полковнике Мясоедове, предавшем 10-ю армию и получившем от немцев за это несколько миллионов, но разоблаченном и повешенном[24]. В нашей  армии много немцев, возможность измены не исключается, но ведь Мясоедов-то русский. Как же он-то мог изменить?

14 апреля

Неожиданно обнаружилось, что наш ленивый и малоподвижный взводный в случае необходимости может быть совсем другим.

Сегодня мы впервые увидели помощника командира роты штабс-капитана Авальяни. Довольно красивый грузин лет тридцати, веселый, подвижный, простой, он очень понравился нам. У Алякринского спросил, не родственник ли он композитора Алякринского. Получив отрицательный ответ, сказал «Жаль» и тут же спел нам романс этого композитора. Попал он к нам, когда мы долбили «унутренний устав».

«Словесность» скоро надоела штабс-капитану. Он приказал заняться строем. Вот тут-то мы и услышали, что у Чурсанова отличный голос, командует он великолепно, властно. Авальяни остался доволен и осведомился, как обстоит у нас дело с гимнастикой. Узнав, что мы занимаемся вольными движениями и играем в чехарду, сейчас же потребовал заняться чехардой и стал играть вместе с нашим отделением, смеясь от души своим и чужим промахам. А каждому из нас доставляло немало удовольствия прыгать через офицера. Затем перешли к перекладине. Авальяни неплохо показал некоторые упражнения и спросил, кто из нас может сделать то же. Мы не решались, боясь осрамиться. Тогда вышел Чурсанов:

— Дозвольте мне, ваше высокородие?

— Давай покажи, голубчик!

Чурсанов подошел к перекладине, снял фуражку, вскинул руки и пошел: взвился на перекладину, сложился пополам, лег на нее животом, скользнул вниз, снова  взвился вверх, перевернулся через спину, сделал солнце и, молодецки спрыгнув на землю, надел фуражку.

— Вот это да! — проговорил кто-то сзади меня.

Мы смотрели на нашего взводного с восхищением. Авальяни, видимо, был просто ошеломлен.

— Да тебе нужно в цирке выступать, братец! Много тренируешься?

— Так точно, ваше высокородие, — врал наш взводный. Мы-то отлично знали, что он и близко к перекладине не подходил.

Довольный штабс-капитан поблагодарил наш взвод и отбыл, а Чурсанов немедленно превратился в прежнего малоподвижного, ленивого человека. Но теперь мы знали, какие силы кроются в нем, и наше уважение к нему намного возросло. Я же дал себе слово заняться перекладиной и добиться успехов, может быть, не таких, как у взводного, но все же, чтобы не стесняться показать, что я могу.

20 апреля

Все кругом цветет. По ночам поют соловьи. Днем кругом огромное количество разнообразных птиц, празднующих свои свадьбы. Тут и доверчивые куропатки, осторожные, пугливые стрепеты, вдоль речки — длинноклювые бекасы. Цветущие маки делают поле красным. Стоит жара, а мы ежедневно ходим за пять-шесть и более верст на батареи и усиленно занимаемся. Возвращаемся грязные и усталые.

29 апреля

Продолжаем усиленно изучать орудия и стрельбу из них. Неплохо овладели трехдюймовыми пушками с поршневым и клиновым затворами, сорокадвухлинейной пушкой, шестидюймовой 1878 года на постоянной базе и приступили к изучению шестидюймовой гаубицы. Все это дается не так-то легко. Каждый из нас тренируется во всех должностях. Это очень хорошо: мы умеем все делать. Только не нравится мне, что старые пушки нескорострельны — не более одного выстрела в минуту при самой напряженной и сноровистой работе всей прислуги: наводка с гониометром, которым прилично смогли овладеть только некоторые из нас, снаряд и заряд раздельные, мешок с порохом нужно пробивать перед выстрелом  спицей. Впервые увидел здесь картечь — не обычный снаряд, а именно картечь — двести круглых пуль в свинцовом цилиндре. Оболочка разрезается при выстреле нарезами орудия, и прямо от его дула брызжет страшный дождь.


Рекомендуем почитать
Заяшников Сергей Иванович. Биография

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Беседы с Ли Куан Ю. Гражданин Сингапур, или Как создают нации

Перед вами – яркий и необычный политический портрет одного из крупнейших в мире государственных деятелей, созданный Томом Плейтом после двух дней напряженных конфиденциальных бесед, которые прошли в Сингапуре в июле 2009 г. В своей книге автор пытается ответить на вопрос: кто же такой на самом деле Ли Куан Ю, знаменитый азиатский политический мыслитель, строитель новой нации, воплотивший в жизнь главные принципы азиатского менталитета? Для широкого круга читателей.


Жизнь сэра Артура Конан Дойла. Человек, который был Шерлоком Холмсом

Уникальное издание, основанное на достоверном материале, почерпнутом автором из писем, дневников, записных книжек Артура Конан Дойла, а также из подлинных газетных публикаций и архивных документов. Вы узнаете множество малоизвестных фактов о жизни и творчестве писателя, о блестящем расследовании им реальных уголовных дел, а также о его знаменитом персонаже Шерлоке Холмсе, которого Конан Дойл не раз порывался «убить».


Русская книга о Марке Шагале. Том 2

Это издание подводит итог многолетних разысканий о Марке Шагале с целью собрать весь известный материал (печатный, архивный, иллюстративный), относящийся к российским годам жизни художника и его связям с Россией. Книга не только обобщает большой объем предшествующих исследований и публикаций, но и вводит в научный оборот значительный корпус новых документов, позволяющих прояснить важные факты и обстоятельства шагаловской биографии. Таковы, к примеру, сведения о родословии и семье художника, свод документов о его деятельности на посту комиссара по делам искусств в революционном Витебске, дипломатическая переписка по поводу его визита в Москву и Ленинград в 1973 году, и в особой мере его обширная переписка с русскоязычными корреспондентами.


Дуэли Лермонтова. Дуэльный кодекс де Шатовильяра

Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.


Скворцов-Степанов

Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).