Пробуждение - [13]

Из-за его подлого характера жена сбежала от него. Подумать только! А ведь любила, поди, раньше?

— О чем ты думаешь? Позеленел аж! — спросил у Скворцова Павел Константинович Копылов. — Я давно за тобой наблюдаю.

— О разном, Павел Константинович… О разном…

Мимо прошла молодая женщина из техотдела с розовыми щеками и черными вьющимися волосами. В руках она несла две булочки и бутылку молока.

Скворцов чуть было не рассмеялся над старым Копыловым, который вместо книги жадно смотрел на ее белые полные икры. В другое время он и сам бы с удовольствием посмотрел на ножки, но сейчас ему было не до этого.

Скворцов вспомнил, как два дня назад его вызвали к начальнику цеха Сидорову Александру Александровичу. Когда Скворцов, запыхавшись, прихорашивался в приемной перед зеркалом и, повесив на вешалку каску, вошел к начальнику, то увидел Погорелова, угодливое, переменчивое лицо которого не понравилось Скворцову.

«Что ему здесь нужно? — неприязненно посмотрел на Погорелова Скворцов. — Выскочка… Везде успеет, иуда…»

Сидоров в это время разговаривал по телефону. Увидев Скворцова, он рукой показал ему на стул против своего стола. Скворцов сел, достал записную книжку, шариковую ручку и приготовился записывать. Начальник резко опустил трубку на рычаг, снял очки и положил их на стол так, чтобы не столкнуть их на пол, потом поправил разбросанную пачку бумаг.

— Вот что, товарищ Скворцов. — Он посмотрел на мастера утомленными близорукими глазами и еще раз поправил бумаги, подровнял их, потом взял очки и стал вертеть в руках. — Мы решили, — Сидоров кивнул на Погорелова, и тот быстро и угодливо закивал, — предложить тебе подготовить партию рулонного металла к отправке в Англию. Учти, отправлять будем морем. Если внутрь попадет вода, то металл начнет ржаветь, Понял? Раз понял, то возьми у Петра Ивановича эскизы, он уже продумал этот вопрос. — Погорелов еще угодливее закивал, а начальник продолжал: — Ознакомься и приступай к делу. На освоение даю неделю. Ясно?

— Все ясно! — торопливо ответил Скворцов и ответ глаза от Погорелова, на которого все время смотрел «Врет, сволочь, все врет… Без моей помощи ведь никуда… Уже продумал… Гад…»

Погорелов с начальством ладил, а вот с рабочими не очень. Не понимали они его.

«Скользкий, как налим, — говорили про него подчиненные. — Свяжись с ним, так он оплюет тебя, а сам останется чистым». Только поэтому рабочие с ним не связывались и жаловаться на него не ходили. До начальства доносились кое-какие разрозненные слухи, но фактов против Погорелова не было, и он второй год держался на хорошей должности.

— Так о чем ты думаешь? — повторил свой вопрос Копылов и с насмешкой посмотрел на Скворцова. — Лицо у тебя злое какое-то… Необычное…

— О разном, Павел Константинович… О разном, — ответил, как и прежде, Скворцов и продолжал думать. Каска у него упала и валялась у самых ног. Скворцов не замечал этого.

«Ну и проныра, ну и прохвост! Целую неделю вынюхивал, выспрашивал, и вот тебе — «готовые эскизы». Я ведь подсказал ему идею, набросал на бумаге. Начальник разве знает об этом? Нет, конечно! За свои выдал, идиот!.. Разбойник!.. Кровопийца!..»

Скворцов был нерешительный, малодушный человек, с покладистым характером. В жизни стремился все решить добром и миром. Хотя бы вспомнить такой случай, как однажды в институте дал в долг одному студенту последние пятьдесят рублей и тот не вернул деньги. Потом Скворцов переживал, мучился, сам перезанял деньги, чтобы дотянуть до стипендии, но потребовать у наглеца долг постеснялся. И когда тот снова попросил во второй раз, он не мог отказать и опять дал взаймы и опять не дождался возврата денег.

Сегодня Скворцов взял себе в помощники лучшего упаковщика цеха Захарова, бойкого и дерзкого парня с длинными, сильными руками. Только начали упаковывать первый опытный рулон, как вдруг появился Петр Иванович Погорелов. Он неслышно, кошечкой, подошел к Скворцову, постоял, посмотрел, снял каску, погладил лысину и недоуменно спросил:

— Что ты собираешься делать?

— Выполнять заказ!

— Это я вижу, но чей? У тебя есть мои чертежи? — Он так и сказал, нахал, «мои чертежи».

— Есть! — ответил Скворцов и с неукротимой злостью посмотрел на Погорелова, но тут же подумал: «Надо взять себя в руки».

Скворцов знал, что у Погорелова свои заботы и заключались они в том, чтобы как можно быстрее закончить с упаковкой рулона и получить за это обещанную начальником премию.

— Так почему не делаешь по моим чертежам? Своевольничаешь? — грозно спросил Погорелов, выпучивая глаза.

Все в цехе знали, что Погорелов не очень разбирается в чертежах, хотя имеет высшее образование. А сейчас ему помогли с эскизами, которые он целиком присвоил себе.

— Я? Нисколько! Мы с Захаровым уже подготовили по ним один экземпляр. — Скворцов нервно передернул плечами. Ох, как плохо, до обидного плохо подчиняться дураку. — Такая упаковка пропускает воду, и поэтому я решил паковать рулон наглухо, как консервную банку.

— Да, но ты знаешь, что это усложняет работу, удлиняет сроки изготовления?

— Знаю, но Англия ржавые рулоны не будет у нас покупать. Небось слышал, что начальник цеха сказал?