Проблемы истории массовых политических репрессий в СССР - [25]

2…всем казакам и командному составу Оренбургского казачьего войска, «…даровать полное прекращение всякого преследования за их бывшую активную борьбу против Советской Республики. Амнистия распространяется и на тех, кто «…продолжают сражаться в рядах противника и которые добровольно пожелают после объявления им этого приказа прекратить всякие враждебные действия против рабоче-крестьянской России». [200] Поразительный приказ! Это не компромисс, это мудрое решение вопроса, залог будущего прочного мира.

В начале 1920 года большевикам удалось созвать в Москве Всероссийский съезд трудового казачества. Съезд заседал в колонном зале Дома Союзов с 29 февраля по 5 марта. Почти все руководители государства поприсутствовали на съезде, а некоторые выступили с программными речами. (В.И. Ленин, М.И. Калинин и др.). Съезд собрался в момент, когда определилась военная победа красных. Белые армии стремительно отступали. Казаки вновь подумывали о «нейтралитете».

Съезд принял ряд воззваний и резолюций, которые правительство обязалось выполнять. Но большевики не отказались от политики «расказачивания», переведя ее в «мирное» русло. Эту позицию озвучил председатель ВЦИК М.И. – Калинин: «Конечно, советская власть нравственно обязана расказачивать казачество, и она будет расказачивать, но в каком отношении? Расказачивать это не значит снимать или срезать красные украшения с брюк, – обыкновенное украшение, которое привыкло носить все казачье население. Расказачивание состоит не в этом, а в том, чтобы в казачьих областях были проведены железные дороги, чтобы женщина-казачка поднялась на высший культурный уровень, чтобы с казачьего населения были сняты особые воинские повинности. Если вы только подумаете, в чем состоит сущность этого расказачивания, то вы увидите, что оно должно приветствоваться всем казачьим населением».[201]

Итак, политика расказачивания оставалась. Оставим на совести председателя ВЦИК его утверждение о лампасах как украшении и необходимости проведения железных дорог, где их было больше, чем в других регионах. Но нельзя отрицать и мирный настрой власти, прозвучавший не только в речи М.И. Калинина.

Среди резолюций съезда наиболее значимой была земельная. На ее основе позднее был принят Декрет ВЦИК и СНК РСФСР «О землепользовании и землеустройстве в бывших казачьих областях» от 18 ноября 1920 года, отменённый, к сожалению, с принятием земельного кодекса РСФСР 1922 года.[202]

Окончание гражданской войны, переход к новой экономической политике двояко отразились на казачестве. С одной стороны, «отступление» дало возможность казакам налаживать свое хозяйство и быт, с другой – настороженное отношение к казачеству со стороны власти сохранялось, а из официальных документов, статистики исчезло понятие «казак». Казаки тяжело воспринимали свое положение, советскую власть считали властью «иногородних».

К середине 1920-х гг. правительство предприняло меры по «расширению НЭПа, а с ним обратило внимание и на положение казаков. Последнее стало предметом специального обсуждения на Апрельском (1925 г.) пленуме ПК РКП(б). Резолюция пленума «По вопросу о казачестве» подытожила работу ряда комиссий, изучавших казачий вопрос на местах, и в определенной степени реанимировала внимание к казачьей части населения.

Историки не обошли вниманием решения пленума и работу по их осуществлению.[203] Их оценки патетические в 60-70-е годы, как это было принято тогда постепенно смещались в сторону более осторожных и критических в 80-е -90-е гг., когда стало возможно посмотреть на события тех лет более трезво.

В нашу задачу не входит всесторонняя оценка казачьей политики советской власти. Нас интересует, как политика «Лицом к казачеству» (так ее называли современники) повлияла на процессы «расказачивания». Она не только не затормозила расказачивание (в мирной форме), но даже способствовала его ускорению.

Власть усиливала работу по проведению землеустройства, которое в казачьих районах в первую очередь было формой уравнительного земельного передела. С одной стороны, крестьяне и казаки наделялись землей и это было нужно, с другой – ускорялся процесс измельчания казачьих хозяйств и это было плохо. Росло число мелких хозяйств с низкой товарностью. Но это соответствовало воззрениям большевиков. А казаки превращались в обычных крестьян. Что же касается высказываний руководителей Северного Кавказа о нужности «советского казака», то это в первую очередь была пропагандистская формула. Наоборот, казаку с мелким хозяйством, разновидность бедноты были куда ближе советской власти.

Все данные, которыми мы располагаем, свидетельствуют: в правовом, земельном и иных отношениях за 1920-е годы казачество полностью уравнялось с основной массой крестьян. Остались лишь воспоминания о былом, лампасы на штанах, песни, остатки языка-диалекта. Историческим фактом была гибель части казаков на фронтах империалистической и гражданской войн, внушительная эмиграция. Но осталось казаков немало. Поданным всенародной переписи 1926 г. казаков в Северо-Кавказском крае проживало 2.301.945, или 27,5% от всего населения.