Проблемы истории массовых политических репрессий в СССР - [19]

Следует учитывать, что одним из следствий октябрьского переворота 1917 г. и последовавшей за ним гражданской войны становится детская беспризорность. Количество брошенных, безнадзорных и обездоленных детей по оценкам некоторых исследователей достигала более 20 млн. человек.[176]

Руководство советской страны предпринимает различные меры, направленные на борьбу с таким явлением. Издаются законы, запрещающие подвергать судебному преследованию детей до 14 лет, а к ним применяются только воспитательные меры; вводится небольшое бесплатное обеспечение продуктами; создаются организации для борьбы с беспризорностью, такие, например, как детская ВЧК или общество «Друг детей». Такие меры не приводят к решению проблемы. Зачастую государство своей политикой само порождало рост детской беспризорности. Коллективизация, а вслед за ней и раскулачивание еще больше усугубили положение. Уходящие в ссылку люди брали с собой детей, которые тысячами гибли в условиях голода, холода и безнадежности. Очень многие бросали детей в разных местах на произвол судьбы или, надеясь на милосердие односельчан. Имелись случаи, когда все взрослые умирали, а ребенок оставался один на один с трудностями повседневного бытия. Широкую известность в настоящее время приобрело постановление ВЦИК и СНК СССР «Об охране имущества государственных предприятий, колхозов …» от 7 августа 1932 г., так называемый «Указ о пяти о колосках», который давал возможность применять меры принуждения в виде исправительных работ на срок до 10 лет к детям с 12-летнего возраста. При этом мы не встречаем пока термин «социально опасные» дети. Государству нет необходимости определять степень опасности для общества детей, оставшихся без родительского воспитания, даже если родители их не были настроены лояльно по отношению к Советской власти. Такие дети при благоприятном стечении обстоятельств устраиваются в детские дома, получают специальность и работают.

В оперативном приказе наркома внутренних дел № 00486 от 15 августа 1937 г. мы встречаем такое понятие как «социально опасные дети осужденных». Категория репрессивной меры к ним определялась исходя из учета таких показателей как возраст степень опасности и возможности исправления. К ним могли применить такие меры воздействия: заключение в лагерь или исправительно-трудовые колонии НКВД, отправка в детские дома особого режима Наркомпросов республик. Дети разделялись по возрастным категориям:

а) дети в возрасте от 1 года до 3 лет размещались в детские дома и ясли-наркомздравов республик;

б) дети от 3 до 15 лет так же размещались в детских домах, но только находящихся в подчинении Наркомпросов; Дети старше 5 лет устраивались либо в детдома, либо на производстве. Распределением занимались начальники органов НКВД. Другими словами педагогически неподготовленные люди. Велся специальный учет подростков. Их записывали в специальную книгу, а при аресте ученические документы и свидетельства о рождении изымались. Списки детей арестованных родителей передавались зам. начальника административно-хозяйственного управления НКВД СССР Шнеерсону. При этом главное правило, которое должно соблюдаться при размещении детей в детдома звучало так «в один и тот же дом не должны попасть дети, связанные между собой родством или знакомством».[177]

Деление детей-сирот на категории имеется и в приказе НКВД от 3 августа 1938 г. «О порядке выпуска и трудоустройства переростков-детей репрессированных родителей». По сути он повторял в общих чертах постановление СНК и ЦК ВКП (б) от 30 мая 1935 г. «О ликвидации детской беспризорности». Но к моменту принятия приказа обстановка в стране в корне изменилась. События 1937 г., когда огромная часть взрослого населения оказалась либо за колючей проволокой, либо расстрелянной, привели к появлению огромного количества детей, членов семей «врагов народа». В то время существовало даже специальное обозначение данного контингента населения – ЧСИР (член семьи изменника Родины). Именно такие дети и стали представлять опасность для общества, именно они и стали «социально опасными» детьми. Пятый пункт приказа гласил: «Детей репрессированных родителей, представляющих социальную опасность, систематически нарушающих порядок и дисциплину, хулиганствующих и не поддающихся исправлению в условиях детского дома обычного типа, привлекать к ответственности и направлять в трудовые колонии и лагеря НКВД в общеустановленном порядке». В первой половине 1940-х годов такие заведения были разбросаны по стране. Следует назвать Алма-Атинскую, Ташкентскую, Ярославскую, Казанскую, Ухтинскую и др. Они делились на трудовые воспитательные и просто трудовые. Наряду с трудовой деятельностью в них организуется и обучение, но при этом количество не учившихся было достаточно высоким. Например, в докладной записке за 19 марта 1945 г. называются данные в 4,6% по трудвоспитательным и 9,5 % по трудовым колониям.[178] Причины такого положения следует отнести к необеспеченности материально-технической базы школ, занятость воспитанников на производстве и др. В ноябре 1943 г. заместителем НКВД СССР Чернышовым издается приказ «Об организации работы школ трудовых воспитательных и трудовых колоний НКВД СССР в 1943/44 учебном году». Документ требовал начать учебный год с 1 октября 1943 г., а закончить 2 сентября следующего года. Подростки 11-14 летнего возраста учились по 4 часа в день (24 недельных часа), подростки 11 -16 лет по 3 часа в день (18 часов в неделю). При этом работы в мастерских или на производстве продолжались от 2 до 6 часов в день. Комплектование отрядов осуществлялось строго из подростков одного возраста. В классах для малограмотных детей за один год изучалась двухлетняя программа.