Проблемы генезиса китайского государства - [125]

Близкой к цискому пути была и модель развития царства Цзинь, расположенного на западных окраинах Чжоу и не имевшего ни заметного иньского компонента, ни благоприятных условий для экономического роста. Правда, удел был одним из крупнейших по размерам, что, возможно, сыграло свою роль в ускорении процесса феодализации внутренней структуры. Во всяком случае именно в Цзинь в 745т. до н. э. впервые в истории чжоуских уделов, насколько можно судить по данным источников, был создан крупный субудел. Вскоре после перенесения столицы чжоуского вана на восток цзиньский Чжао-хоу самостоятельно и от своего имени (не от имени вана!) пожаловал своему дяде Чэн-ши важный укрепленный центр Цюйво. Чэн-ши быстро укрепился в Цюйво, превратил его в свою вотчину и повел активную борьбу за престол Цзинь. На протяжении ряда десятилетий его потомки продолжали эту борьбу с переменным успехом, пока, наконец, в 679 г. до н. э. цюйвоский У-гун не довел ее до конца, став правителем Цзинь [296, гл. 39, с. 541; 101, т. 4, с. 253—256; 256, с. 17—20].

Не впервые в чжоуских уделах братья и дядья поднимали внутренние мятежи в борьбе за престол — так случалось и прежде, до VIII в. до н. э. Но то была борьба внутри правящего клана. Теперь в Цзинь был создан новый удел-клан в пределах удела-царства, и именно этот близкородственный удел-клан оказался причиной крушения правящего дома. Урок был поучительным. Неудивительно, что пришедший к власти после смерти У-гуна его сын Сянь-гун прежде всего предпринял ряд решительных мер против своих ближайших родственников из клана Чэн-ши, уничтожив большую часть их и изгнав остальных. В противовес близкой родне Сянь-гун приблизил к себе сановников из числа неродственных ему групп и, награждая их за верную службу уделами[90], пытался тем самым укрепить власть центра. Но на этом он не остановился.

В источниках подробно повествуется, как престарелый правитель стал жертвой коварной наложницы, которая с помощью хитрых интриг оклеветала его старших сыновей и заставила Сянь-гуна провозгласить наследником ее сына (см. [274, гл. 8, с. 92—112]). Не останавливаясь подробно на деталях повествования, стоит отметить, что едва ли Сянь-гун был жертвой интриги. Многое говорит за то, что он был активным ее участником, хотя и стоял в стороне. Ведь он хорошо понимал, как важно освободить наследника от давления со стороны его братьев, каждому из которых Сянь-гун вынужден был датъ собственный удел. Дело кончилось тем, что старшие сыновья были один за другим изгнаны (первый из них покончил с собой), но и младший не сумел удержать власть, после смерти Сянь-гуна, так что вскоре правителем в Цзинь стал проведший многие годы на чужбине еще один сын Сянь-гуна — Чжун Эр, принявший имя Вэнь- гуна [25].

Вэнь-гун правил недолго (636—628 гг. до н. э.), но сделал немало. О добродетелях и мудрости его в «Го юй» повествуется чуть ли не взахлеб [274, гл. 10, с. 121—139]. Этот действительно незаурядный правитель сумел успешно продолжить политику Сянь-гуна, направленную на укрепление власти центра. В, результате, его деятельности в Цзинь были проведены реформы, направленные на упорядочение администрации, налогообложения. Были выдвинуты те из помощников и сотрудников, чьи таланты и заслуги были несомненны. Опираясь на их поддержку, Вэнь-гун щедро жаловал им уделы, так что они стали родоначальниками, по меньшей мере 11 новых неродственных правителю кланов. Наконец, Вэнь-гун проводил активную внешнюю политику и, одержав во главе коалиции ряда царств верх над Чу в 632 г. до н. э., настолько упрочил свой авторитет, что стал гегемоном-ба, вторым после циского Хуань-гуна [274, с. 121— 139; 101, т. 4, с. 282—308; 256, с. 70—98].

После смерти Вэнь-гуна его преемники существовали в основном за счет его наследства. Зато все большую силу в царстве набирали влиятельные кланы, сменявшие друг друга у руля правления. К концу VI в. до н. э. из них выделилось шесть наиболее крупных, ведших в течение ряда десятилетий жестокую междоусобную борьбу, в ходе которой особую силу приобрели три — Хань, Чжао и Вэй. Именно они поделили в 403 г. до н. э. между собой царство Цзинь, причем каждое из трех новых государств было весьма влиятельным и крепким и приняло активное участие в борьбе семи царств чжоуского Китая в V—III вв. до н. э.

Цзиньская модель во многом напоминает цискую: та же ставка на аутсайдеров, та же склонность к реформам, направленным против центробежных тенденций. И хотя ни то, ни другое не было панацеей и не могло радикально приостановить или хотя бы резко затормозить процесс удельной раздробленности и нарастания усобиц (неродственные кланы в Ци и Цзинь столь же эффективно ослабляли власть центра, как и родственные в Лу, так что в этом смысле выводы Б. Блэкли заслуживают внимания), все-таки они в конечном счете сыграли свою роль. Модель развития в Ци и Цзинь была динамичнее и эластичнее, она более всего способствовала ослаблению патриархально-клановых связей и наиболее энергично вела к трансформации социально-политической структуры. Существенно отметить, что оба варианта модели имели свои особенности. Так, циский — при всей значимости реформ Гуань Чжуна — в последующем преодолевал центробежные тенденции медленнее и в основном за счет экономического развития с опережающим ростом неземледельческих сфер хозяйства. Цзиньский шел по тому же пути более быстрыми темпами, преимущественно за счет изменений в характере внутренних административно-политических связей.